Политика «перестройки», гласности, распад СССР и обретение Беларусью статуса суверенного государства, рыночные преобразования в сфере народного хозяйства оказали заметное и весьма противоречивое влияние на развитие исторической науки и исторического познания в целом в Беларуси. Политика гласности позволили освободить историческую науку от догм ортодоксальной марксистско-ленинской идеологии и методологии, для которой был характерен безусловный примат классового подхода при освещении событий прошлого человечества, дали возможность исследователям и широкому кругу любителей ознакомиться с современными достижениями историографии стран Запада и наследием дореволюционной исторической науки. Но в то же время, крушение Советского идеократического государства и последовавший за этим всесторонний структурный социальный кризис, выявившие несостоятельность марксистской теории о грядущем «коммунистическом будущем», привели историческую науку в состояние теоретико-эпистемологического вакуума. Ситуация усугублялась тем фактом, что за годы безраздельного господства в исторической науке «единственно верной» марксистско-ленинской методологии историки, по образному выражению Д.В.Карева, превратились в услужливых дьячков и пономарей при «новой церкви» [1, C.11]. За годы сталинизма и брежневской стагнации выросло целое поколение историков с устойчивой психологией мелкого государственного чиновника и внутренней самоцензурой. Для них была характерна стереотипность методологического мышления, поскольку в условиях монополии марксистской по форме и позитивистской по содержанию историографии не было необходимости в глубоком критическом осмыслении вопросов, связанных со спецификой, структурой и методами исторического познания. Поэтому в годы «перестройки» и «парада суверенитетов» большинство белорусских историков, как и в других бывших республиках СССР, оставаясь при прежних теоретико-методологических позициях, основные свои силы бросили на обострившуюся политическую борьбу. Проще было сменить «плюсы» на «минусы» (и, наоборот) в оценках тех или иных событий истории Беларуси под влиянием тех или иных политико-идеологических ориентиров, чем заниматься переосмыслением устоявшихся эпистемологических «трафаретов» и выработки нового теоретического фундамента исторической науки. Отсюда крайняя степень политико-идеологической поляризации в отечественной историографии и обозначившийся предметно-тематический крен отечественной историографии в сторону исследований по истории Беларуси, при явном невнимании к исследованиям в целом ряде других исторических дисциплин, в особенности в области методологии истории.
Между тем, сложившаяся кризисная ситуация в отечественной историографии требовали не только пересмотра целого ряда вопросов методологии исторического познания, но и коренных изменений в систему методологической подготовки будущих специалистов-историков и включения курсов методологии истории в программу обучения на исторических факультетах в вузах. Это признали авторы первого в современной белорусской исторической науке учебного пособия под названием «Методология истории», которое вышло в 1996 году. Существенный вклад в его создание внесла кафедра источниковедения и музееведения БГУ и Совет БАГіКАИК (Беларускай Асацыяцыі «История и компьютер») во главе с доктором исторических наук В.Н.Сидорцовым, Гуманитарно-экономический негосударственный институт во главе с профессором А.Н.Алпеевым, а также такие исследователи, как О.М.Шутова, Н.И.Миницкий, С.Б.Каун и другие. Однако теоретическая основа пособия была заложена А.Н.Нечухриным, который на тот момент являлся руководителем кафедры всеобщей истории в Гродненском государственном университете имени Янки Купалы. Авторский коллектив при написании данного учебного пособия использовал достаточно широкий круг литературы и публикаций в периодических изданиях, принадлежащий как отечественным, так и зарубежным историкам. В основе данного учебного пособия лежит определение Б.Г.Могильницкого о том, что «методология изучает природу, принципы и методы исторического исследования». В проблематику природы исторического познания А.Н.Нечухриным были включены достаточно широкий круг вопросов: вопросы специфики исторического познания в отличие от естественнонаучного и художественного, взаимосвязи истории и современности и социальных функций исторической науки, структуры исторического познания (исторические категории, исторический источник, исторические факты, организация и представление исторических знаний, эмпирический и теоретический уровень, проблема описания) [2, С.7-8]. Под принципами исторических исследований А.Н.Нечухрин подразумевает исходные понятия науки, определяющие основные способы решения научной проблемы [3, С.8]. Сущность тех или иных принципов состоит в тех требованиях, которыми должен руководствоваться историк при решении поставленной цели и задач. Что касается методов, то под таковыми понимаются «совокупность специальных норм, приемов, правил, процедур и обеспечивающих решение исследовательской задачи» [4, С.8]. В соответствие с определением Б.Г.Могильницкого предмета методологии истории было построено содержание учебного пособия. Проблематике основных вопросов природы исторического познания были посвящены главы 1-4. Основные принципы исторического познания (историзм, объективность, ценностный подход) были рассмотрены в главе №5 под названием “Принципы исторического познания”; методы исторического познания – в одноименной главе №6. Примечательным является тот факт, что в целях облегчения усвоения учебного материала по курсу методологии истории, в конце пособия дается терминологический словарь. В связи с вышесказанным, основным достоинством данного пособия является тот факт, что методология исторических исследований рассматривается через призму системного подхода, где вышеназванные компоненты имеют тесную структурно-функциональную взаимосвязь между собой. Это позволяет всесторонне рассмотреть основные предметы методологических изысканий, достаточно четко разграничить предметно-объектную сторону методологии истории от других смежных исторических дисциплин. В то же время, отмечается тесная взаимосвязь методологии истории с такими историческими дисциплинами, как историография, источниковедение. Но при всем этом, недостаточно освещается взаимосвязь методологии с основными историософскими течениями. Хотя надо отдать должное авторам данного учебного пособие в том, что была кратко изложена суть и прослежена эволюция основных историко-методологических школ: позитивизма, “философии жизни” и неокантианской школы. Авторы учебного пособия упустили из виду развитие целого ряда таких инновационных направлений, как историческая антропология, микроистория, история повседневности, гендерная история и прочие. Последнее обстоятельство объясняется тем, что данные направления исторических исследований в отечественной историографии середины 90-х годов были уделом небольшой кучки исследователей-энтузиастов и не получили достаточно широкого распространения. В связи с этим, проблематика данных инновационных направлений исторических исследований еще не была столь актуальной, каковой она является на сегодняшний день. Существенным упущением является то обстоятельство, что в главу №6 не были включены разделы, посвященные таким инновационным методам исторических исследований, как лингвистический анализ текстов (герменевтика) и семиотика.
В 1997 году вышло специализированное учебное пособие О.М.Шутовой, где излагается сущность одного из инновационных направлений исторических исследований – психоистории и социально-психологического подхода. Его название: “Психоистория: школа и методы”. Одновременно, данное пособие является монографией, изданной на основе одноименной кандидатской диссертации. Автор отмечает тупиковость жесткого экономического детерминизма, долгое время господствовавшего в отечественной историографии, в прокрустово ложе которого не вписывалось все многообразие исторического развития. Необходимость ознакомления с историософскими и эпистемологическими основами психоистории исследовательница обосновывает необходимостью учета при исторических исследованиях внутреннего состояния объекта исследования, в качестве которого выступает человек [5, С.14]. В целях обеспечения логической стройности и наилучшего восприятия излагаемого в данном пособии материала, исследовательница разделила основную част пособия на пять глав. Первая и пятая глава были посвящены становлению, институализации и дальнейшим перспективам развития психоистории, как инновационного направления исторических исследований. Во второй, третьей и четвертой главе рассматриваются основные сферы исследовательских интересов психоисториков. Их, по мнению О.М.Шутовой, три: история детства, психобиограии и психоистория групп [6, C.31]. Такое деление исследовательских интересов психоисториков, в свою очередь, связано с разделением американских психоисториков по теоретическим взглядам на два течения. Первое течение группировалось вокруг Института психоистории и Международной психоисторической ассоциации (IPA). Исследователи данной группы психоисториков положительно относились к возможности использования психоанализа в качестве метода исторических исследований. Главная цель исследователей первого течения психоисториков, как известно, была сформулирована в периодическом издании Института «History of Childhood Quarterly» (издавалось с 1973 г.), и заключалась в «создании науки об эволюции отношений между родителями и детьми» [7, С.29]. Другое течение психоисториков было создано членами Группы по использованию психологии в истории (GUPH). Представители данного течения критически относятся к возможности использования психоанализа в исторических исследованиях. Несмотря на то, что один из виднейших представителей данного направления – Ч.Штрозер ставит цель подходить к исследованию исторического процесса психологически, главным направлением в их работе остается проведение психобиографических исследований [8, C.30-31]. Расхождение психоисториков по теоретическим взглядам, по мнению О.М.Шутовой, привело к, описанному выше, разделению по тематике исследования. Если приверженцы Института психоистории больше внимания уделяют изучению истории детства и группового поведения, то сторонники Группы по применению психологии более всего интересуются психобиографиями известных личностей в истории. Таким образом, в данном пособии делается обзор основных направлений психоистории, которая на сегодняшний день является новым теоретико-методологическим направлением в мировой историографии. Исходя из обзора основных направлений психоистории, автор делает целый ряд выводов. Во-первых, справедливо подчеркивается амбивалентность результатов применения методов психоанализа. С одной стороны, это дало возможность историкам вырабатывать генеральные концепции о развитии общества, «следуя гемпелевским представлениям об «генерализирующих законах» [9, C.132]. Наиболее ярким примером такого рода концепций является теория Л. де Мосса о фетальных источниках исторического развития и детерминизме системы воспитания детей. С другой стороны, любая попытка изучения того или иного исторического факта в рамках психоанализа порождает, по мнению О.М.Шутовой, такое явление, как контртрансфер (субъективность восприятия исследователем тех или иных фактов). Однако автором недостаточно подчеркивается тот факт, что некоторые основные моменты теории Л. де Мосса несут в себе позитивистскую печать веры в “светлое будущее”. Более того, не учитывается тот факт, что теория Л. де Мосса, через призму которой О.М.Шутова пытается рассмотреть также события истории Беларуси двух последних веков, грешит изрядной долей вестоцентризма (европо- и америкоцентризма). Как объяснить войну в Ираке, секретные тюрьмы ЦРУ с системой пыток заключенных и целый ряд других событий последних лет, учитывая то что, казалось бы, в развитых странах Запада с середины XX века установился “помогающий” способ воспитания детей. Но, несмотря на все вышесказанное, О.М.Шутова, на примере творчества целого ряда историков (Р.Ботвинник, Д.Дэрвин и др.) отмечает в среде психоисториков тенденцию к более комплексному рассмотрению исторических событий. Во-вторых, применение психоанализа в исторических исследованиях дает возможность не потерять за мелкими деталями “смысла истории” человеческое существо во всем комплексе внутриличностных и межличностных конфликтов и противоречий. Последнее обстоятельство, по мнению О.М.Шутовой, позволяет психоистории выступать в качестве интегрирующего начала исторической науки [10, C.132]. Однако, на наш взгляд, в большей прослеживается интеграция на онтологическом и гносеологическом уровне истории с психологией, чем с другими науками. Тем не менее, можно согласиться с автором пособия в том, что психоистория не осталась в стороне от наметившихся тенденций междисциплинарной интеграции [11, C.132]. Примечательным является тот факт, что в конце учебного пособия в качестве примечаний приводятся статьи известных зарубежных психоисториков, что еще более повышает интерес к данному пособию. В качестве наглядного пособия и исторического источника, к одной из статей в приложении данного пособия, приводятся картинки из итальянских газет, в которых, по мнению психоисториков, отражаются групповые фантазии. В целом, данное пособие имеет ознакомительную направленность. Оно предназначается для узкого круга студентов, интересующихся инновациями в области философии истории и эпистемологии, а также для преподавателей, в целях подготовки специализированных лекционных курсов.
Вторым комплексным пособием по методологии истории после «Методологии истории» является учебник под названием «Постижение истории: онтологический и гносеологический подходы». Данное пособие вышло в 2002 году и является по сравнению с «Методологией истории» более углубленным по содержанию учебного материала. Также. Как и «Методология истории», данное пособие является коллективной работой. Его авторами являются Я.С.Яскевич (доктор философских наук), В.Н.Сидорцов (доктор философских наук), А.Н.Нечухрин (доктор исторических наук), О.М.Шутова (кандидат исторических наук), С.А.Кизима (кандидат исторических наук), А.В.Курьянович (преподаватель). Оно предназначено для аспирантов и магистрантов, а также слушателей системы повышения квалификации высших учебных заведений. Во многом это и определяет основные достоинства и недостатки учебного пособия. Ключевым моментом данного пособия была попытка создания междисциплинарной концепции, которая объединяла бы усилия историков, философов, социологов, специалистов в области информационных технологий [12, C.4]. Данная попытка основывалась на историко-антропологической концепции «тотальной истории» и «диалога культур», как основного подхода при изучении исторического прошлого. В связи с этим, гораздо больше внимания в учебнике уделяется философской основе исторического познания. Рассмотрению данной проблематики посвящена глава №1 под названием «Философия истории». Помимо традиционных линейных и нелинейных схем социально-исторического развития, достаточно много внимания уделяется влиянию постмодернистской парадигмы на развитие современной исторической науки. Известно, что имманентное влияние постструктурализма и постмодернизма во многом способствовало развертыванию антропологического и лингвистического поворота в мировой исторической науке и формированию целого ряда новых отраслей в мировой исторической науке (историческая антропология, история ментальностей, история повседневности, гендерная и устная история и т.д.). Новым отраслям исторических исследований, их историософским истокам, теоретико-эпистемологическим корням, категориальному аппарату была посвящена третья глава под названием «Макро- и микроподходы в историографии» [13, C.195-226] Кроме того, отдельный раздел данной главы посвящен проникновению синергетики в сферу исторического познания [14, C.102-110]. Однако попытки создания «глобальной» междисциплинарной концепции исторического познания не позволили в полной мере освятить вопросы методологии и эпистемологии. Не рассматриваются в данном пособии методы исторических исследований, социальные функции исторической науки. Далеко не все компоненты структуры исторического познания рассматриваются в учебном пособии. Но в то же время несомненным достоинством данного пособия является тот факт, что достаточно глубоко в нем рассматривается вопрос новых методологических веяний, связанных с расширением междисциплинарных связей, введением в оборот новых категорий (ментальность, гендер и прочие). В связи с этим, данное пособие может быть ценным с научной точки зрения дополнением к тому курсу методологии, который был изложен в «Методологии истории» для тех, кто решил связать свою профессиональную карьеру с исторической наукой. Учебник имеет свою ценность не только с теоретико-методологической, но и с дидактической точки зрения. В частности, после каждого раздела той или иной главы даются контрольные вопросы, что является весьма ценным с точки зрения методики проблемного обучения. Примечательным является тот факт, что в конце учебного пособия приводятся учебные программы по курсу методологии истории для студентов исторических факультетов вузов, для курсов по повышению квалификации преподавателей вузов.
В 2003 году вышло учебно-методическое пособие узкой предметной направленности под названием «Методология истории: количественные методы и информационные технологии». Его автором был известный отечественный специалист в области методологии истории – В.Н.Сидорцов. Необходимость внедрения квантитативных методов и компьютеризации процесса исторических исследований исследователь справедливо обосновывает такими современными тенденциями в развитии мировой исторической науки, как расширение объектно-предметного поля исторических исследований и междисциплинарных связей в связи с антропологическим поворотом в мировой историографии и попытками реализации принципов исторического синтеза [15, C.3]. В этих условиях количественно-математические методы, а также применение современных информационных технологий (средства мультимедиа, интернет-технологии, реляционные базы данных и т.д.) является необходимым подспорьем в процессе исторических исследований. В.Н.Сидорцов справедливо отмечает, что одной из причин известного теоретико-методологического консерватизма в среде отечественных историков и недостаточного внедрения количественных методов и современных информационных технологий в процесс исторических исследований является относительная сложность и трудность их познания и применения [16, C.3]. В связи с этим, автор обосновывает необходимость адаптации курса по количественным методам и исторической информатике к системе дистанционного обучения и впервые делает попытку модульного построения лекционного курса. В каждый из модулей включается лекционный материал, тезаурус понятий с их определениями, тексты четырех видов (открытый, закрытый, на соответствие и составление фраз по ключевым словам), литература, упражнения и лабораторные работы для отработки основных тем курса и приобретения навыков работы. Учебный материал автор пособия строит на основе программ обучения по курсу «Методология истории» и «Историческая информатика» для студентов, текст которых В.Н.Сидорцов приводит в пособии [17, C.6-10]. Данное обстоятельство является неплохим подспорьем при составлении лекций по соответствующим курсам и определяет дидактическую ценность данного пособия.
Последним учебным пособием по курсу «Методология истории» в отечественной историографии на сегодняшний день является работа под названием «Методологические проблемы истории», вышедшая в 2006 г.. Данное пособие фактически является переизданием учебного пособия «Постижение истории: онтологический и гносеологический подходы», о котором говорилось выше и его содержание строится на тех же теоретико-методологической основе, с теми же целями и задачами. Однако, в отличие от данного пособия, проблематика эпистемологии, а также историософии рассматривается в данном учебнике в более комплексном виде, чем в «Постижении истории». Например, в главу №2 под названием «Методология исторического познания» были включены разделы, посвященные социальным функциям исторической науки [18, C.138-151] и методам исторического исследования [19, C.208-230]. Правда, последний вопрос рассматривается в весьма сжатом виде. В конце данного пособия приводится список основных терминов, который, по сравнению с «Методологией истории» стал более полным. В целом, данное учебное пособие на сегодняшний день наиболее отвечает современным требованиям методологической подготовки будущих историков-специалистов. Однако и в нем есть свои недостатки. В данном учебном пособии нет четкого разграничения в объектно-предметной сфере между методологией истории и другими историческими дисциплинами, не дается четкого определения. Далеко не все компоненты структуры исторического познания рассматриваются в данном пособии. Обойдены вниманием проблемы исторического описания и природы исторических источников, а также организации и представления исторических знаний.
Подводя итоги анализу учебно-методических пособий, можно констатировать, что за последние десять лет было сделано немало в целях ликвидации теоретико-методологического отставания отечественной историографии. Подверглись пересмотру теоретико-методологические основы учебных пособий; стали совершенствоваться категориальный аппарат и дидактические методики, по которым должно идти обучение. Стали публиковаться программы обучения студентов, магистрантов и слушателей курсов по повышению квалификации по методологии истории. Однако и на сегодняшний день ощущается недостаток в учебных пособиях, где бы рассматривались основные методологические проблемы исторической науки, и которые соответствовали новейшим достижениям мировой исторической мысли.
А.Иокелло
