В настоящее время наблюдается повышение внимания научной общественности к истории Византийской империи. Западноевропейское и американское византиноведение после Второй мировой войны отказалось от старых традиций и подходов к истории Византии, которые сформировались в начальный период Нового времени и наиболее ярко представлены в творчестве выдающегося английского историка Э. Гиббона. Негативная оценка истории Византии как застойной и полной религиозного фанатизма сменилась углубленным изучением её богатейшего духовного наследия, очень важного для разработки путей выхода человечества из кризиса.
Одним из актуальных вопросов, дискутируемым в современном российском византиноведении, является вопрос об отношениях Византийской империи со странами Западной Европы. Данная проблема в современной российской историографии рассматривается в различных ракурсах: военного и внешнеполитического противостояния и сотрудничества, торговли и культурного обмена и т. д. Значительное место в ней занимает цивилизационноестолкновение православной Византии, а затем России как её наследницы и латинского Запада. Достаточно вспомнить какой широкий резонанс в различных кругах российского общества и за рубежом имел фильм «Гибель империи. Византийский урок».
Попытка создателей фильма обвинить исключительно Запад в разрушении Византийской империи и её подчинении турками-османами нашла как своих противников, так и сторонников. В дискуссии принял участие один из крупнейших современных византинистов России С.П. Карпов. Он, в частности, сказал, что «Запад совсем не приветствовал крах Византии. … На мой взгляд, Восток повинен в гибели Византии больше, нежели Запад» [5].
В мае 2004 года в Москве прошла XVII Всероссийская сессия византинистов под названием «Византия и Запад», посвящённая 950 – летию схизмы христианской церкви и 800 – летию захвата крестоносцами Константинополя. На сессии с докладами по различным аспектам отношений Византии и Запада выступил широкий круг учёных, представленный тремя центрами византиноведения современной России (Москва, Санкт-Петербург, Екатеринбург) [4].
В настоящей статье рассматривается проблема взаимоотношений Византии и Запада в X веке. Данное время не отмечено серьёзным военным противостоянием Западной Европы и Византии. Не было и идеологического противостояния, которое окончилось в IX веке столкновением константинопольского патриарха Фотия с римскими папами. Современный российский исследователь полемических споров между западным и восточным духовенством в IX – XII вв. А.В. Бармин даже дал одной из глав своего труда, посвящённой X-первой половине XI века, название «Долгое затишье» [1, с. 5].
В X веке Византийская империя выходит из кризиса, начинает вести активную внешнюю политику. Расцвет империи связан с правлением Македонской династии. Императорам этой династии удалось обуздать своеволие крупной знати, поднять экономику страны, организовать боеспособную армию, отвоевать важные в стратегическом отношении территории на восточных и северных границах. Достаточно указать, что на востоке византийцы продвинулись в район Верхней Месопотамии, а также в район Сирии и Палестины, создав благоприятные условия для наступления на Иерусалим. На севере византийский император Василий II Болгаробойца после долгой борьбы в начале XI века разгромил Болгарское царство, и граница империи на Балканах как в старые времена стала снова проходит по Дунаю.
В период Македонской династии достигает расцвета утончённая византийская культура. Культурный подъём в Византии в данный период получил название «македонского возрождения». Термин несколько условный, поскольку на протяжении всей истории Византийской империи античные культурные традиции никогда не угасали.
Таким образом, в X веке Византийская империя вновь становиться мощной и влиятельной силой как на Востоке, так и на Западе. Империи стремятся подражать, её помощи и заступничества просят различные страны и народы.
В этот же период «… византийская цивилизация по большинству параметров превосходила западноевропейскую. Философия, общественная и политическая мысль, наука, образование, искусство – это области, где Византия в то время, безусловно «задавала тон» [10, с.107].
Западная Европа в Х веке отставала в своём развитии от Византийской империи. В политическом плане, после 843 года здесь фактически прекратила своё существование Империя, созданная Карлом Великим, власть его наследников всё слабела. Как отмечает Ле Гофф: «Благодаря этому магнаты с большой лёгкостью захватывали земли, утверждали своё экономическое могущество и на этом основании присваивали публичную власть» [7, с.51].
Со второй половины IX века в кризисе находится и папство, главный духовный институт Западной Европы. Папы становятся зависимыми от знатных семейств города Рима. В результате на престол попадают недостойные люди, заботящиеся не о пастве, а преследующие собственные выгоды, ведущие светский образ жизни. Как отмечает Ги Бедуелл: «…Церковь если не формально, то фактически, оказалась в вассальной зависимости от светской власти» [2 с, 85].
В X веке в Западной Европе постепенно угасает импульс Каролингского возрождения. Многие очаги интеллектуальной жизни прекращают своё существование, резко уменьшается количество образованных людей. Интеллектуалов, знающих язык византийской элиты (аттический диалект греческого), в Западной Европе в это время трудно найти.
Определённый подъём в Западной Европе наблюдается лишь со второй половиныX века. Связан он с попыткой новой организации западноевропейского христианского мира, предпринятой германскими королями Саксонской династии. Решающий шаг в данном направлении был сделан во время правления в Германии Оттона I. В 962 году он провозгласил создание Священной Римской империи. Данное решение мотивировалось идей translacio imperii, то есть её переноса от народа римлян к народу франков, а затем к народу саксов. Саксы отныне становились имперским народом, на них как бы переходило величие древних римлян, что хорошо просматривается в «Саксонской истории» Видукинда Корвейского.
Первоначальная реакция Византии на коронацию Оттона I имперским титулом в источниках не прослеживается. Можно предположить, что правитель Германии уступил василевсу. Возможно, по этому вопросу Оттон I провёл переговоры с византийским императором [3, с. 94]. Кроме того, Оттон I«видел в своей империи, как и Карл Великий, лишь империю франков, ограниченную странами, где он признан королём» [7, с.53]. В таком качестве император Священной Римской империи до определённой степени был терпим византийцами.
Однако признать его равным византийский император не мог. Ещё в V веке византийские писатели начинают формировать идею об исключительности Византийской империи как единственной наследницы древнего Рима. Как указывает А.А. Чекалова: В VI веке «у Прокопия Кесарийского тема translatio imperii получает своё завершение. Для него Византия и есть Римская империя, а западное государство – это Италия, романское население которой он называет италийцами. Слово «римляне» в применении к Западу используется Прокопием либо по отношению к жителям города Рима,либо как историческое обозначение римлян до свержения РомулаАвгустула» [11, с.170].
В середине X века идея об исключительности Византийской империи прослеживается в труде императора Константина Багрянородного «Об управлении империей». Глубокую характеристику данному труду дал известный российский византинист Г.Г. Литаврин. Он отмечал,что империя в представлении Константина Багрянородного – «мировой корабль», император – неограниченный повелитель, наделенный высшими добродетелями («Христос среди апостолов»), Константинополь –«царица городов и всего мира». Культ служения империи, единственной и божественной, — главный нравственный принцип, определяющий поведение ромеев, будь они «из повелевающих или из подчиненных». Развиваемые Константином Багрянородным идеи – не только политическая доктрина и учение об императорской власти, но и теория нравственных ценностей верноподданного византийца и катехизис его поведения. Окружающие империю народы с точки зрения этой доктрины рассматриваются лишь как «полезные» или «вредные» для империи [8].
Столкновение Оттона I c Византией первоначально было не из-за принятия им императорского титула, а из опасения византийцев потерять свои владения в Южной Италии. Кроме того, германский король и император стремился породниться с византийскими правителями, чтобы в наследниках Саксонской династии текла порфирородная кровь. С этой целью и было задумано посольство в Константинополь в 968 году, во главе которого был поставлен епископ Кремоны Лиутпрандт.
Кремонский епископ одна из выдающихся личностей X века. Его труды – интереснейший источник по истории Западной Европы, Византии и восточных славян. Лиутпранд был весьма талантливым и образованным человеком. Особенно это бросалось в глаза на фоне общего интеллектуального и духовного кризиса в тогдашней Западной Европе. Епископ Кремоны, непосредственно принимал участие в важных политических событиях. По поручению Оттона I он в 968 году отправился с посольством в Константинополь ко двору императора Никифора Фоки. Целью посольства было сватовство сына правителя Германии Оттона II на византийской принцессе Анне, дочери византийского императора Романа II. Результатом выполнения данного дипломатического поручения стал труд Лиутпрандта «Отчёт о посольстве в Константинополь» [9].
Отношение к этому источнику у историков было неоднозначное. Длительное время «Отчёт о посольстве в Константинополь считали целиком недостоверным, пасквилем на византийскую действительность. Однако, как отмечается во «Введении» к первому наиболее полному изданию на русском языке трудов Лиутпрандта: «Сегодня исключив грубейшие искажения, учёные дали работе скорее позитивную оценку, благодаря обилию в ней драгоценнейших подробностей» [9, с.9].
«Отчёт о посольстве в Константинополь» ценен в качестве источника, хорошо показывающего, как византийцы и западноевропейцы воспринимали друг друга в X веке. Посольство Лиутпрандта в Константинополь было неудачным, поскольку император Никифор Фока не мог пойти на передачу Оттону II в качестве приданого византийских южноитальянских владений. Кроме того, византийцы заподозрили посла Священной Римской империи в попытках установить связи с группировкой византийской знати, враждебной Никифору Фоке. В результате Лиутпранд Кремонский был принят весьма холодно и поставлен под жёсткий контроль.
Он пишет, что «нас заперли в доме, довольно большом и открытом, который не защищал ни от холода, ни от жары. Вооружённые воины были поставлены на страже и запрещали моим людям выходить оттуда, а всем остальным туда входить. … В доме не было воды и только за деньги мы могли купить воду, чтобы утолить жажду» [9, с. 125].
Затем последовал приём посольства сначала у курополата Льва. Первоначально стороны спорили об императорском титуле. Высокий византийский сановник назвал Оттона I королём, что весьма оскорбило Лиутпрандта. Затем последовал приём посольства у императора Никифора Фоки.
Лиутпранд даёт весьма негативную характеристику Никифору Фоке:«… Довольно нелепому человеку, пигмею с тупой головой и маленькими, как у крота глазками; короткая, широкая и густая с проседью борода, а также шея в палец с высотой уродовали и безобразили его; мохнатый из-за обильно растущих волос, цветом кожи – эфиоп, «с которым не захочешь повстречаться среди ночи», он имел одутловатый живот и тощий зад; бёдра сравнительно с его малым ростом были слишком длинны, а голени – слишком коротки, пятки и стопы – соразмерной длины; одет он был в роскошное платье, но слишком старое и от долгого употребления зловонное и тусклое, обут в сикионские башмаки; дерзкий на язык, с лисьими повадками, по вероломству и лжи – истинный Улисс» [9, с.126].
На приёме у Никифора Фоки посольство Оттона I рассмотрело вопрос о византийских владениях в Италии. Правитель Византии обвинил германские войска в насилиях в Риме и стремлении подчинить Южную Италию. Споры продолжились во время пира у византийского императора. Разговор зашёл о воинской доблести византийцев и германцев. Никифор Фока сказал, что воины германского императора «… не умеют ездить верхом, пехота не умеет сражаться, величина щитов, тяжесть доспехов, длина мечей и бремя шлемов не позволяют им вести бой ни тем, ни другим способом». … «Мешает им также gastrimargia, то есть ненасытность чрева: их – чрево, отвага – хмель, храбрость – пьянство; их поcт – слабость, воздержанность – трепет. На море у твоего государя ничтожное количество судов. Только я обладаю сильным флотом…» [9, с. 129].В конце своей речи император Никифор Фока сказал, что государство Оттона I не являются римским. «Вы не римляне, но лангобарды» [9, с.130].
Возмущённый Лиутпрандт ответил: «Летопись повествует, что Ромул, братоубийца, от кого и получили римляне своё имя, был порниогенитом, то есть рождённым от разврата; он то и построил себе убежище, куда стал принимать неисправимых должников, беглых рабов, убийц, которые за свои проступки заслуживали смерти. И множество им подобных, и назвал их римлянами; от такого-то благородства и ведет свой род те. Кого вы называете космократорами, то есть императорами. Мы же, то есть лангобарды, саксы, ранки, лотарингцы, бавары,швабы и бургундцы, настолько их презираем, что в гневе зовём наших врагов не иначе как «римляне». Однако этим именем, тоесть именем «римляне» мы обозначаем всякую низость, трусость, алчность, изнеженность, лживость, словом любой из пороков» [9, с. 130].
Споры продолжались и в другие дни. Византийские дипломаты потребовали за брачный союз Оттона I с порфирородной принцессой Рим и Равенну с прилегающими территориями, ибо «неслыханное дело, чтобы порфирогенитапорфирогенета, то есть багрянородная дочь багрянородного императора, соединилась браком с чужеземцем» [9, с.131].В результате переговоры не привели к положительному результату.
Византийцы также ни с чем оставили и посольства папы Иоанна XIII. Папа в письме просил Никифора «греческого» императора» «…установить с его возлюбленным духовным сыном Оттоном, августейшим римским императором, надёжную и крепкую дружбу» [9, с. 141].
Папское послание было встречено весьма холодно. Византийцы возмущались, что папа посмел «…назвать вселенского римского императора, августа, великого, единственного Никифора, греческим императором, а варварского, нищего человека – римским» [9, с. 141].
На обратном пути посольство Оттона I было подвергнуто таможенному досмотру. В результате, как пишет Лиутпрандт: «…Они забрали у меня 5 пурпурных нарядов, заявив, что вы, а также все итальянцы, саксы, франки, бавары, швабы, более того, все народы, украшенные такого рода одеждами, недостойны их носить» [9, с. 143].
Негодованию Лиутпрандта не было пределов. Он сообщает в отчёте: «Как это гнусно, как оскорбительно, что эти изнеженные, женоподобные, носящие длинные рукава, тиары и теристры, лжецы, евнухи и праздные создания ходят в пурпуре, а герои,то есть храбрые, знающие военное дело мужи, полные веры и любви, преданные Богу, исполненные достоинств, — нет!» [9, с. 143].
Неудача посольства епископа Кремоны привела к возобновлению военных действий в Южной Италии между войсками Византии и Священной Римской империи. Ситуация приняла новый оборот лишь после кончины в 969 году императора Никифора Фоки. Его преемник Иоанн Цимисхий в силу ряда внутренних и внешних причин был заинтересован в мирных отношениях с Оттоном I.
В 972 году было достигнуто соглашение между восточным и западным императорами. Оттон I отказался в Италии от притязаний на Апулию, но сохранил за собой Капую и Беневенто. Наконец-то был решен и давний вопрос о женитьбе Оттона II на византийской принцессе. Иоанн Цимисхий прислал не порфирородную Анну, а свою племянницу Феофано, которая не была порфирородной. Однако возражений со стороны Оттона I не последовало [3, c. 96]. С этого момента в Священной Римской империи начинает распространяться блестящая византийская культура. «Вторая половина X века в империи Оттонов проходит под знаком усиления византийского культурного влияния» [10, с.117].
Особенно заметно византийское влияние на разные области жизни этого государства в период правления сына Феофано и Оттона II – Оттона III. Благодаря Феофано к германскому императорскому двору прибыли учёные-греки. Византийцы основали монастырь Буртшайд, греческие учёные и переписчики обосновались в монастыре Рейхенау. Наставником Оттона III был учёный Герберт, впоследствии папа Сильвестр II. Он был знатоком греческой и арабской науки о числах [10, с. 118].
Оттон III во всём подражал византийским императорам. Его двор полностью копировал ритуалы византийского двора. Одежда германского императора создавалась в полном соответствии с одеждами византийского императора. «Корона императоров Священной Римской империи представляла собой комбинацию двух византийских парадных головных уборов – диадемы, возлагавшейся на восточных императоров у алтаря патриархами Константинополя, и короны, впервые возложенной Константином I Великим на голову его сына Константина II. Коронация германских (а прежде – франкских) императоров, как в Византии, предварялась помазаньем на царство» [10, с. 135].
О доминации византийских политических и культурных традиций в Западной Европе в конце X века пишет и крупнейший современный медиевист Жак ле Гофф. Он считает, что «византийское влияние было весьма ощутимо при дворе Оттона III, и христианская Европа тысячного года еще не оторвалась от Византии и от греческого православного мира» [6, с. 80]
Таким образом, можно утверждать, что в X веке, несмотря на противоречия в отношениях, негативных стереотипах восприятия Византия и Запад нуждались друг в друге и ощущали единство. Как справедливо отметили В.И. Уколова и О.Р. Бородин: «При всей сложности культурных, конфессиональных и в особенности политических взаимоотношений византийского Востока и латинского Запада они существовали, обогащая друг друга, как две подсистемы – христианской средневековой цивилизации» [10, с. 139].
