Западная граница Российской империи значительно изменялась в результате трех разделов Речи Посполитой в 1772, 1793 и 1795 гг., а также после Венского когресса 1814 г. Расширение государства повлекло за собой необходимость принятия мер к фортификационному укреплению западной границы. Планы по военно-инженерному строительству на западной границе Российской империи соответствовали общей внешней и внутренней политике, экономике, военной стратегии и тактике, уровню развития фортификационных идей в России вт. пол. XVIII – нач. ХХ вв. Можно выделить несколько этапов фортификационной подготовки западной границы России с конца XVIII в. до Первой мировой войны.
Первый этап, который можно назвать «теоретическим», начался с первого раздела Речи Посполитой и продолжался до 1810 г. Он характеризуется разработкой общей руководящей идеи фортификационного укрепления новых границ Российской империи и проектов строительства конкретных крепостей на присоединенных землях. Однако ни один из этих планов не был реализован из-за быстро меняющейся военно-политической обстановки, а также отсутствия финансов и квалифицированных инженерных кадров [1, с. 17].
С 1810 г. начался второй этап уже практического строительства фортификационных объектов в Беларуси, которые должны были соответствовать политическим и военно-стратегическим воззрениям российских властей, уровню развития военно-инженерных идей того времени. В результате перед войной с Наполеоном 1812 г. были возведены современные крепости в Динабурге и Бобруйске, а также укрепленный лагерь в Дриссе и предмостное укрепление в Борисове.
После войны 1812 г. на западную границу обратили внимание уже в конце 20-х гг., после того, как императором стал Николай І. В 1827 г. был опять создан Особый комитет под председательством К.И. Оппермана для выяснения стратегического значения существовавших укреплений и разработки новых. Результатом шестилетней работы комитета явилась обширная записка, вызвавшая широкое обсуждение вопроса о системе укреплений среди высших чинов военного ведомства. Именно тогда и появился термин «передовой театр военных действий» в отношении территории между реками Висла, Неман, Буг. Передовой ТВД являлся основой обороны всего западного пространства от Балтийского моря до турецкой границы, и его необходимо было подготовить как для оборонительных, так и наступательных действий [2, с. 280–281].
Среди конкретных мест крепостного строительства предполагались Брест-Литовск и Гродно. Работа вышеназванного комитета продолжалась до 1833 г., а ноябрьское восстание 1831 г. повлияло на планы дальнейшего фортификационного строительства на западе империи. После ликвидации Царства Польского военно-стратегические планы связывались со строительством новых крепостей на территории губерний Привисленского края. Главными природными рубежами тут были реки Висла, Буг и Нарев. В 1832–1834 гг. была возведена Александровская цитадель в центре Варшавы, а в 1848 г. на правом берегу Вислы построили предмостное укрепление – форт Сливицкого. В 1837–1847 гг. были построены укрепления в Демблине (переименованном российскими властями в Ивангород), а с 1832 по 1841 гг. возводилась крепость в Модлине (Новогеоргиевск).
Во время царствования Николая I планы фортификационного обустройства западных границ России получили свое теоретическое и практическое развитие. До начала Крымской войны фортификационное обеспечение западной границы Российской империи состояло из трех линий: передовая – крепости в Варшаве, Ивангороде, Новогеоргиевске и Замостье, во вторую входила крепость Брест-Литовск и третья, тыловая линия – Рига, Динабург, Бобруйск, Киев – армейские склады и места развертывания резервов. В период 1810–1856 гг. была создана система фортификационного обеспечения российских границ: были построены 10 новых и модернизированы 33 старые крепости, а также построен и перестроен ряд других фортификационных сооружений [3, с. 142–146].
Модернизация этой системы после поражения в Крымской войне составляет основное содержание выделяемого нами третьего этапа фортификационного строительства на западном театре военных действий (вт. пол. XIX в. – 1915 г.). Изменение геополитической ситуации в Европе и изменение в связи с этим планов ведения войны на европейском театре, а также развитие средств осады и разрушения фортификационных объектов потребовали корректировки всей крепостной системы России.
Поражение в Крымской войне заставило российские власти провести серьезные реформы всей системы оброны государства, в том числе инженерного обеспечения границ. В России в это время военно-инженерное дело, а с ним и крепостное строительство, были фактически в руках генерала Эдуарда Ивановича Тотлебена, который с 1859 г. состоял директором инженерного департамента военного министерства. Генерал Тотлебен, используя опыт обороны Севастополя, окончательно определил роль фортов в обороне крепости. Он показал, что фортовая крепость является главной и основной формой долговременной фортификации того времени, и разработал основные теоретические положения об устройстве форта.
В 1880 г. были разработаны и утверждены «Соображения о планах ведения войны», составленных начальником Главного штаба Н.Н. Обручевым (1880 г.). План действий на европейском театре был направлен против коалиции государств. В 1879 г. сформировался Двойственный союз, который в скором времени превратился в Тройственный – Германия, Австро-Венгрия, Италия. Это, как писал А.М. Заянчковский, «привело русский Генеральный штаб к трем следующим выводам: 1) что враждебный союз, и в особенности Германия, опередили Россию в деле боевой подготовки; 2) при современных условиях еще в мирное время должны быть составлены не только общие соображения об употреблении вооруженных сил в случае войны, но и тщательно разработанные расчеты о сроках и районах сосредоточения их, и 3) вследствие преимущества в быстроте сосредоточения войск враждебной стороны, наши соображения должны быть для начального периода кампаний приурочены к обороне, а наша военная подготовка направлена на усиление границ и на улучшение существующих крепостей» [4, с. 164].
По мнению генерала Обручева, в начале компании выгоднее придерживаться оборонительного образа действий – против Германии и наступательного – против Австрии. Главные силы российских войск следовало развертывать по обоим берегам Вислы, где были построены три большие крепости – Новогеоргиевск, Варшава, Ивангород. Обеспечивая свободу маневра, эти крепости представляли собой плацдарм для наступления и в то же время серьезную преграду для противника в случае форсирования им Вислы. Правый фланг Привисленского района со стороны Восточной Пруссии планировалось обеспечить естественным оборонительным рубежом – линией рек Бобр, Буг, Нарев, усиленным крепостями Осовец, Ломжа, Остроленка, Рожаны, Пултуск. Левый фланг имелось в виду обеспечить только одной крепостью Брест-Литовск, потому что именно здесь предполагалось наступать в первую очередь. Стратегическое развертывание и сосредоточение войск намечалось прикрыть большей частью армии мирного времени, дислоцированной в западных приграничных округах. Столь подробно разработанный план войны в России появился впервые. Все последующие планы, отличались от него в частностях, без существенного изменения основной идеи.
Фортификационное обеспечение западного театра военных действий России в кон. ХIХ – нач. ХХ в. представляло собой определенную систему. В центре образовался Привисленский (Варшавский) укрепленный район с основными крепостями Новогеоргиевск, Варшава, Ивангород. Кроме этого для обеспечения переправ были построены крепости Осовец, Зегрже, Ломжа, Остроленка, Рожаны и Пултуск. К северу от Привисленского района, прикрывая его правый фланг и пути на Петербург, находилась оборонительная линия Немана. Эта линия обеспечивалась на правом фланге крепостью Ковно и временными укреплениями у Олиты (Алитуса) и Гродно, что придавало оборонительной линии Немана маневренный характер. Южный фланг Привислинского района имел укрепление в виде Ровно-Дубненского узла и крепости Брест-Литовск на Буге. В тылу располагались старые тыловые крепости-склады Двинск (Динабург, переимнованный в 1897 г.), Бобруйск и Киев. По мнению А.М. Заянчковского, система укреплений западной границы России, прикрывая сосредоточение армии в междуречье Вислы и Немана, могла служить хорошим плацдармом для начала активных действий в отношении Германии. Примерная общая стоимость постройки, оборудования (включая вооружение) и содержание гарнизонов крепостей западной границы определялась в среднем около 250 млн. руб. и несмотря на затраты, крепости никогда не находились на уровне современных той эпохе требований техники [3, с. 55].
К началу Первой мировой войны на границах России находились в различных стадиях постройки десять сухопутных крепостей: Выборг, Карс, Михайловская (Батуми), Кушка, Ковно, Гродно, Осовец, Новогеоргиевск, Ивангород (перед самой войной был снова введен в штат крепостей), Брест-Литовск. На строительство по утвержденным проектам с 1912 г. было назначено 121 млн. руб. Строительство должно было быть закончено в 10 лет, причем работы первой очереди – через пять. На первую очередь работ отпускалось 63 млн. руб, на вторую 58 млн. руб. Фактически за три года (1912 – 1914) было отпущено 34 млн. руб., т.е. около 50% суммы на работы первой очереди [2, с. 408].
Город Ковно находился на стратегическом направлении возможного наступления противника на Ригу и Вильнюс, через город проходила железнодорожная ветка Санкт-Петербург – Варшава. Рельеф окружающей местности представлял совокупность высоких холмов и низин, что создавало естественную укреплённую линию и хорошо подходило для создания крепости. В 1879 г. император Александр II издал указ о создании в г. Ковно сухопутной крепости I класса. Планировалось возвести семь фортов и девять промежуточных батарей. Работы проходили быстрыми темпами и к концу 1886 г. были построены не только оборонительные сооружения, но и склады, лаборатории, мастерские, крепостная железная дорога, казармы. Крепостная позиция имела поперечник в 8 км и обвод в 25 километров. В 1888 г. в центре города стали строить ряд каменных зданий для администрации крепости и других армейских учреждений, возводится крепостной Петропавловский собор. В пригородах Шансы, Панемуне, Фреда, а также в районах Зелёная Гора и Вильямполе возводятся большие военные городки и складские помещения. В начале XX в. работы в Ковно ограничивались переделкой старых фортов и их ремонтом.
В 1913 г. было начато расширение крепости согласно новому плану – планировалось построить 12 новых долговременных фортов и 9 опорных пунктов. С началом войны все работы были свёрнуты, успели построить бетонные убежища (Домейкаво) либо только провести земляные работы (Палемонас). К началу войны Ковенская крепость представляла собой достаточно современную мощную оборонительную позицию со значительным гарнизоном, способным выполнять боевые задачи.
Оборона Ковенской крепости русскими войсками продолжалась десять дней в июле-августе 1915 г. В результате ожесточенных боёв город был взят германскими войсками 5 августа. При подготовке и ведении обороны Ковенской крепости были допущены как тактические, так и стратегические просчеты. Крепость не успели должным образом подготовить к обороне в соответствии с предвоенным мобилизационным планом. Военное командование России безответственно распорядилось штатными частями крепостей, которые были хорошо подготовлены к сражениям в крепостных условиях – вместо этого их использовали в полевых условиях. В крепости не хватало дальнобойной артиллерии, действия частей гарнизона были плохо скоординированы. Немалое психологическое давление на защитников крепости оказала немецкая артиллерия особой мощности, вызывая большие потери и разрушения, что подрывало боевой дух обороняющегося гарнизона.
Неэффективное управление коменданта, штаба и управлений крепости находящимися на фронте частями оказало сильное отрицательное действие на качество обороны и отразилось на ходе событий, особенно в последние дни. Ни штаб Северо-Западного фронта, ни командование 10-й армии не смогли организовать оборону крепости, тщательно согласовывая боевые действия между собой и соседними корпусами, не подготовили и не осуществили ни одного значительного наступления, которое могло бы хоть немного облегчить гарнизону его задачу. Крепость была обречена сражаться в одиночку. Николай II и Главный штаб фактически предали крепостной гарнизон, бросив его на произвол судьбы. Комендант крепости генерал В.Н. Григорьев в дальнейшем был назначен виноватым и должен был понести ответственность за все произошедшие неудачи [5, с. 163].
Бресту придавалось большое значение в военно-стратегических разработках российских властей и планах по фортификационному укреплению западного театра военных действий. Поэтому для строительства и поддержания Брестской крепости в боевой готовности прилагались большие усилия, что привело к непрекращающемуся процессу ее модернизации. Начало строительства крепости ускорило восстание 1830–1831 гг. в Польше, Литве и Беларуси. Выделяются три этапа формирования фортификационного комплекса: 1823–1848 гг. – разработка и возведение крепости бастионного характера с цитаделью; 1869–1888 гг. – модернизация фортификационных объектов и формирование фортовой крепости; 1910–1915 – дальнейшее развитие фортовой крепости в соответствии с новыми военно-стратегическими планами и инженерно-техническими идеями.
К началу объявления мобилизации крепость Брест-Литовск находилась в стадии перестройки и представляла собой следующий вид: ядро крепости составляла внутренняя ограда устаревшей конструкции, расположенная у слияния р. Буг и р. Муховец и состоявшая из двенадцати фронтов с пятью равелинами преимущественно бастионного начертания (3 в Кобринском и 2 в Волынском отделах), с водяными рвами и кирпичными казематами под валгангом. В северо-восточном углу непосредственно позади первого и третьего бастиона находились два редута: в первом была устроена крепостная искровая станция, во втором – казарма крепостной саперной роты.
В самом центре, на островке, окаймленном р. Бугом и двумя рукавами р. Муховец, была расположена Цитадель в виде кольцевой двухъярусной казармы с 4-мя башнями, имеющей в окружности 850 сажень. В казарме располагались 500 казематов и четверо крепостных ворот с мостами через реки Буг и Муховец.
К северу от внутренней ограды в расстоянии около 400 сажень находился устаревший форт графа Берга постройки 1869 г. Внутри этого укрепления возводилось здание нового бетонного рефрижератора, почти законченное вчерне, за исключение небольшой части железобетонных сводов, и возведенное вчерне отдельное 2-х этажное помещение под склад консервов.
На пространстве, огражденном внутренней крепостной оградой, расположены были: в центре – крепостной собор и почти все за исключением особого интендантского городка административные и хозяйственные крепостные постройки необоронительного характера, минный городок, четыре запасных пороховых погреба.
В расстоянии от 3 до 4 верст от внутренней ограды было расположено кольцо второлинейных фортов, из которых первые три, расположенные в северном и северо-восточном секторе Кобринского отдела обороны (между реками Буг и Муховец), в счет обороны идти не могли, т.к. представляли собой земляные люнеты постройки 1879–1880 гг. без обороны сухих рвов и с открытыми горжами.
Внешняя фортовая линия обороны, возводившаяся по проекту перестройки крепости в расстоянии от 7 до 9 верст от ее центра, ко времени объявления войны была еще не закончена. Из 14-ти предполагавшихся в этой линии фортов были вполне закончены лишь два: перестроенный и включенный в первую линию обороны форт VIII и новый форт Ж (за исключением углубления горжевого рва). Затем по степени готовности следовали: также перестроенный и включенный в первую линию форт Х, в котором оставались работы по укладке швеллеров и набивке бетонного перекрытия над галереей в левом фасе форта, ведущей к левому полукапониру; новый форт А с сухим рвом, в котором по директрисе напольного фаса был прорыт котлован и набит бетонный тюфяк под фундамент потерны, ведущей из подбрустверной галереи в головной капонир. Работа по возведению этой потерны производилась и была закончена в мобилизационный период.
В общем итоге на внешней крепостной оборонительной линии ко дню мобилизации имелись долговременные фортификационные сооружения: 1. вполне законченные два форта (VIII и Ж) и четыре промежуточные оборонительные казармы; 2. заканчивающиеся постройкой два форта (А и Х); З. пять фортов недостроенных в значительной своей части (Е, З, Л, К и О) и 4. гласис Ж–З. Кроме этого имелись рефрижератор (холодильник), со складом консервов и несколько запасных и расходных пороховых погребов в разной степени готовности [6, л. 19–28].
К моменту, когда крепость оказалась под угрозой осады, были закончены почти все полевые позиции. Летом 1915 г. был проведен комплекс работ по установлению препятствий на подходах к передовой линии. Все дороги, ведущие в крепость с запада, северо-запада и юго-запада, были испорчены: перерыты канавами, перегорожены насыпями, затянуты проволочными заграждениями. Передовые позиции соединялись новыми линиями окопов с первой линией фортов, подступы активно минировались. Особенно укреплялись промежутки между фортми в западном секторе, поскольку форт «Н» не был завершен [7, с. 209].
К августу 1915 г. крепость, которая практически уже была осаждена, но окружения пока избежала, была наиболее подготовленной к боевым действиям крепостью Российской империи. Однако, имея развитую фортификационную систему, крепость практически не имела боеспособного гарнизона, способного вести боевые действия в условиях осады. Все боеспособные части и вооружение постоянно отправлялись на фронт. В крепости остались лишь склады, она стала местом формирования резервных дивизий для действующей армии [6, с. 17–27].
В начале августа 1915 г. российские крепости Новогеоргиевск, Осовец и Ковно были захвачены противником. К Бресту с трех направлений подходили три корпуса противника. Учитывая угрозу обхода Бреста австро-германскими войсками, российское командование, во избежание окружения, приняло решение оставить крепость, взорвав укрепления [6, с. 56–76]. 8 августа 1915 г. началась эвакуация гарнизона и военного имущества. Укрепления было приказано взорвать. Приказ был исполнен с разной степенью старательности. Значительному разрушению подверглись литерные форты северо-восточного сектора, полностью уничтожен форт «Ж». Укрепления номерного пояса и Цитадели пострадали незначительно. Казаки и ополченцы уничтожили практически весь город Брест-Литовск, было разрушено около 80 % всех зданий. Начальник инженеров крепости В.А. Лидерс вспоминал: «Стоя на шоссе у фольварка Тришин…мы были свидетелями незабываемой, душу потрясающей картины феерического пожара: горели не только весь город целиком, его окрестности, строения инженерной мастерской на форту III, но и окрестные деревни на всем доступном глазу пространстве, причем даже торчащие на кладбище кресты, были охвачены пламенем и горели в виде факелов» [6, л. 79]. В ночь с 12 на 13 августа 1915 г. австрийские войска заняли крепость и город.
Стратегическая роль Гродно заключалась в его пограничном положении, наличии переправы через Неман и путей сообщения. В развитии гродненской фортификации в ХІХ – нач. ХХ в. можно выделить три этапа: разработанные, но нереализованные проекты первой трети ХІХ в.; создание укрепленной позиции временного характера в кон. 80-х–нач. 90 гг. ХІХ в.; строительство (незаконченное) новой современной фортовой крепости широкого размещения в 1912–1915 гг. Решение о строительстве Гродненской крепости было принято незадолго до Первой мировой войны, поэтому она стала последней крепостью Российской империи.
Капитан Ястржембский прибыл в Гродно в 1914 г. на инженерно-строительную практику. Тут его застали война и эвакуация гарнизона. Во время прохождения практики ему пришлось работать на нескольких фортах крепости. Описывая состояние работ на четвертом форте во время объявления крепости на военном положении 13 июля 1914 г., он отмечал, что «форт № IV принадлежал к фортам репрезентативным. Всегда, когда кто-нибудь из высшей власти приезжал в Гродно, чтобы ознакомиться с ходом крепостных работ, прежде всего показывали ему форт IV. Посетил его даже царь (император Николай ІІ посетил форт во время своего пребывания в Гродно 1 ноября (по старому стилю) 1914 г.). Меня было решено использовать как сапера, доверив планировку и строительство препятствий на склонах возвышенности, на которой находился форт, а также оборудование линии огня. Необходимо отметить, что эта линия по всей длине включала бетонный стрелковый бруствер. Он одновременно являлся сводом расположенного ниже убежища, которое на этом форте было закончено. Устанавливал в бетоне стальные щиты российского типа между мешками с землей, которые служили для маскировки и поддержки щитов. Также в дальнейшем выполнял земляные работы – насыпал валы на флангах и горже форта и углублял фронтальный и фланговый рвы. Этот форт являлся главным опорным пунктом целой группы объектов, куда входили опорные пункты «И», 6, 7, 8, 9, 10 и полевые позиции на междуполье» [8, л. 70].
Новые принципы строительства долговременных сооружений в российских крепостях в полной мере были использованы при проектировании и возведении фортов в Гродно и Новогеоргиевске, что делало эти крепости наиболее современными, способными к длительной обороне. Анализ проектов крепостных сооружений Гродно свидетельствует, что при проектировании наблюдается свобода в выборе формы начертания фортов в плане. Если раньше наиболее распространенной формой была трапеция, то теперь, военные инженеры применяют от треугольной до многогранной, используя в каждом конкретном случае особенности местности.
Для артиллерийских и пехотных наблюдателей планировалась установка броневых наблюдательных постов. Жилые казармы в новых фортах отодвигались вглубь, чтобы не быть подвергнутыми артиллерийскому огню одновременно с убежищами, устроенными под напольными частями форта. В некоторых случаях предполагалось вообще обходиться без казармы на форту, ограничиваясь надежными убежищами для дежурной части с удобными выходами на стрелковую позицию. Главную массу гарнизона форта предполагалось держать позади форта, в небольших убежищах, размещенных скрытно в складках местности.
В долговременных сооружениях планировалось возведение промежуточных капониров и предусматривалось большое количество подземных сообщений (потерн, галерей) между отдельными казематированными постройками и для связи с тылом, предусматривалось достаточное количество выходов из казематированных помещений, прикрытых броневыми дверями. Форты обеспечивались от подземной атаки противника зачатками контрминой системы. Работы эти относились к третьей очереди и фактически к ним не успели преступить.
Все казематированные помещения фортов имели мощные перекрытия общей толщиной до 4 м в наиболее важных постройках, обеспечивающие надежную защиту от попаданий снарядов больших калибров, в том числе от орудий калибром в 420 мм, которые появились в это время у противника.
К началу войны ни один из фортов Гродненской крепости не был готов и на 50%. На большинстве гродненских фортов были возведены лишь стрелковые брустверы и подбрустверные галереи. Брустверы сооружались «секционным» методом и нигде закончены не были. Не успели построить ни кофров (на некоторых фортах прослежены начальные работы по их сооружению), ни капониров, ни тем более потерн, контрминных галерей и горжевых казарм. В общем-то это и не удивительно – в распоряжении строителей при скудных ассигнованиях и бюрократизме военных и гражданских чиновников было неполных два строительных сезона. В Гродно фактически был подготовлен только каркас крепостной позиции, которая, однако, имела довольно сильные оборонительные возможности.
С началом Первой мировой войны Гродно стал важной операционной базой русских войск. Крепость, находясь на подступах к Восточной Пруссии, должна была играть роль пункта формирования, размещения и обучения частей, отправляющихся на фронт, а также оказывать материальную и моральную поддержку русским войскам, которые вели боевые действия в Восточной Пруссии. После разгрома русских войск в Восточной Пруссии в конце августа 1914 г., в районе Августов–Гродно–Осовец сосредоточилась 10-я русская армия, которая была создана для стабилизации фронта на этом участке. В Гродно разместился штаб армии, а крепостные склады, казармы и лагеря стали базой материального обеспечения армии. В сентябре 1914 г. германские войска приблизились к крепостной позиции, однако в результате успешных действий русских войск были вынуждены отступить к границе.
Следующим этапом участия крепости в войне стала Августовская операция (в немецкой литературе «Зимнее сражение в Мазурии») – поражение 10-й армии Северо-Западного фронта, в результате которого, при отступлении из Восточной Пруссии в феврале 1915 г., в Августовских лесах был окружен ХХ армейский корпус. Крепость сыграла важнейшую роль в обеспечении 10-й армии, втянутой в тяжелые бои в Восточной Пруссии зимой 1915 г. Однако в результате отступления русских войск немцам удалось выйти на крепостные позиции и окружить части ХХ армейского корпуса. Причинами гибели ХХ корпуса называются просчеты высшего командования, неумелое руководство командира корпуса, физическая усталость людей. Безусловно, нерешительность командования 10-й армии и боязнь коменданта ослабить крепостные позиции не позволили большинству солдат и офицеров ХХ корпуса вырваться из окружения. Если бы войска, посланные из Гродненской крепости, заняли передовые позиции раньше, чем туда вышли немцы, ХХ корпус был бы спасен и 12 русских генералов и сотни солдат и офицеров не испытали горечь плена.
Последний этап участия Гродненской крепости в боевых действиях Первой мировой войны связан с «Великим отступлением» летом 1915 г. В результате успешного наступления германских войск в Карпатах и под Праснышем русскими войсками была оставлена практически вся Польша. 5 августа 1915 г. германские войска вошли в Варшаву, в июле-первой половине августа 1915 г. были оставлены крепости Ивангород, Осовец, Новогеоргиевск, Ковно и Брест-Литовск. В середине августа 1915 г. начались бои за крепость Гродно. Необходимо отметить, что благодаря способу возведения укреплений способом «метаморфозного зодчества» и широкого использования полевой фортификации, Гродно представлял собой достаточно сильную крепостную позицию. Наличие значительного количества артиллерии и войск давало возможность русскому командованию успешно вести оборонительные бои. Однако общая стратегическая обстановка на фронте, деморализация русского командования и войск, угроза обхода Гродно с флангов и окружения находящихся там войск, не способствовали длительной обороне города. Бои за крепость были упорными, но скоротечными и войска отступили по приказу главнокомандования, уничтожив крепостные позиции и эвакуировав значительную часть имущества. Это было правильное решение, поскольку угроза повторения Августовкой трагедии зимы 1915 г. была вполне реальна.
Первая мировая война стала для крепостей всех воюющих стран боевым экзаменом, который они не выдержали. Оставлением почти без боя Гродно и Брест-Литовска завершилась история долговременной фортификации с крепостью как основным элементом. Их сдача была по существу признанием бесполезности крепостей, изолированных от армии и оставляемых в тылу у противника. Причина непригодности одиночных крепостей заключалась в том, что они уже не отвечали прежней стратегии ведения войны. Многочисленные армии, развернутые на больших ТВД, обходили такие крепости. Для их остановки требовались сплошные укрепленные позиции или полосы. Новой формой фортификационного укрепления границ европейских стран в межвоенный период стали укрепленные районы.
Пивоварчик C.А., Гедройть П.Р.
Военно-историческое наследие Первой мировой войны в Республике Беларусь и Российской Федерации : проблемы изучения, сохранения и использования : сб. науч. ст./Учреждение образования "Гродненский гос. ун-т им. Я.Купалы"; Ред. коллегия: А.Н. Нечухрин, С.А. Пивоварчик, В.А. Белозорович, С.В. Донских, М.В. Мартен.- Гродно : ГрГУ им. Я. Купалы, 2016
