Характеризуя современное общество, многие исследователи в области социально-гуманитарных наук прибегают к использованию таких понятий, как «постиндустриальное общество», «общество постмордерна», а также ряду более конкретных понятий: «информационное общество», «общество знаний». В большинстве подобных понятий внимание акцентируется на развитии экономической и материально-технической сторонах общества и второстепенное значение приобретают его другие стороны. Однако в последнее время наблюдается рост интереса к изучению эмоциональной культуры современного человека, что определило появление ряда новых концепций – «общества переживаний» (experience society) и в его контексте «экономики переживаний» (experience economy), которые позволяют более полно эксплицировать специфику современного общества.
Проблематика «общества переживаний» как социокультурной теории наиболее четко была сформулирована в одноименной работе (1992 г.) немецкого социолога Герхарда Шульце, который и ввел понятие «общество переживаний» (Erlebnisgesellschaft). Примерно в то же время начинают интенсивно разрабатываться концепция «экономики переживаний», которая нашла свое отражение в работах Пайна и Джеймса Гилмора и концепция эмоционального труда, предложенная Арли Хохшильд.
В рамках «экономики переживаний» данную проблематику предвосхитил еще в 1970-х гг. Элвин Тоффлер, который в своей книге «Шок будущего» отметил ряд тенденций к «психологизации» экономики: «Систему, созданную для материального удовлетворения, мы стремительно преобразуем в экономику, нацеленную на психическое удовлетворение» [1, с. 245]. Согласно Тоффлеру, «экономика переживаний» (индустрия ощущений) следует за эпохой экономики услуг, которая подвержена влияниям двух основных тенденций. Первая – создание «психологических довесок» к материальным товарам, что сегодня полностью воплощается в маркетинге, бренд-менеджменте, рекламе. Вторая – расширение психологической составляющей самой сферы услуг, что сегодня составляет концепцию эмоционального труда.
Теоретически концепция «общества переживаний» связана с еще более ранними исследованиями – теорией Ирвинга Гофмана, обратившего внимание на феномен театрализации профессий, и критикой Ги Дебора «общества спектакля», где он характеризует жизнь общества, в котором господствуют современные условия производства как необъятное нагромождение спектаклей. [2, с. 15].
«Общество переживаний» является трансформацией, характерной, для современных высокоразвитых стран, что объясняется, прежде всего, экономическим успехом и развитием техники, вследствие чего люди отказались от «протестантской этики» и отдали предпочтение насыщенной и содержательной жизни [3, c. 15].
В своей работе Герхард Шульце отмечает фундаментальную трансформацию современного общества в эмоциональном аспекте. В концепции «общества переживаний» Шульце эта трансформация отражается не только в изменении потребительских установок, но и во всей логики социального поведения.
Современный человек, потребитель, меняет характер своей «ориентации» с внешней (потребление утилитарных товаров и услуг) на внутреннюю, которой и является ориентация на переживание [2, с. 9]. Собственную биографию индивид также рассматривает как проект «счастливой жизни», цель которого – наполнить жизнь впечатлениями. «Проживите свою жизнь» («Наслаждайтесь своей жизнью») – основной постулат теории. В «обществе переживаний» исходной установкой для индивида становится интенсивное наполнение своей жизни разного рода переживаниями, впечатлениями. Как отмечает Шульце: «достижение удовольствия, восторга, счастья стало работой, трудом» [4, с. 284]. Некоторые исследователи также отмечают, для «приобретения» впечатлений и переживаний индивиды могут использовать средства не только положительного (связанные с чувством счастья, радости), но и негативного характера, т.к. главная цель – сделать свою жизнь насыщенной и содержательной [3, c. 5]. В «обществе переживаний» подобная установка является основной характеристикой социального действия индивида, которое отличается новым типом рациональности, однако при этом оно может быть эксплицировано формулировкой целерационального действия Макса Вебера. В основе этого социального действия «лежит ожидание определенного поведения предметов внешнего мира и других людей и использование этого ожидания в качестве «условий» или «средств» достижения своей рационально поставленной и продуманной цели» [2, с. 10]. Следует отметить, что новая целевая дефиниция не отменяет старую (направленную «вовне»), но добавляет к этому целерациональную ориентацию вовнутрь, где субъект сам становится для себя объектом [2, с. 10].
В рамках «общества переживаний» распространена индивидуалистическая установка, т.е. индивид сам выступает критерием успеха собственного действия. Впечатление, переживание в данном обществе выступает в качестве подтверждения собственной идентичности, гаранта своей уникальности [4, с. 283]. В связи с этим индивид, ориентированный на переживание, сталкивается с рядом проблем: 1) конкретизация эмоционального намерения (человек точно не знает, чего он хочет); 2) выбор средства достижения поставленной цели (средства, посредством которых он может достичь того, чего он хочет, далеко не очевидны и не всегда работают) [5]. Шульце также обращает внимание на еще одну проблему, которую описывает следующим образом: «В начале эмоционального проекта находится неуверенность, в конце – риск разочарования» [2, с. 11]. При этом редукция одной проблемы усиливает другую. Проблема выбора осложняется также и тем, что при внутренней ориентации критерии не такие четкие, как при внешней ориентации: делая свой выбор, индивид не может быть уверен в том, что получит желаемое переживание [2, с. 11].
Для индивида «общества переживаний» существует еще одна немаловажная проблема – проблема интерпретации: «Шульце отмечает тот факт, что выражение эмоций – очень сложная задача, которую трудно реализовать на вербальном уровне. Зачастую люди не могут артикулировать пережитые ими события и дать им оценку: стоило ли то или иное событие/покупка потраченного времени, денег или внимания. Для этого, по Шульце, в обществе переживаний существуют люди, которые интерпретируют наши переживания: авторы романов, лирики, журналисты, писатели, режиссеры, а также профессионалы, объединенные понятием Erlebniskommunicator – специалисты в эмоциональной коммуникации» [2, с. 11]. Здесь стоит обратить внимание и на роль социальных сетей, которые дают возможность индивидам делиться вербальным и аудиовизуальным материалом о том или ином событии с другими пользователями и получать от них обратную реакцию (в виде комментария или кнопки «Мне нравится»), что может выступать ориентиром для оценивания собственных действий в достижении цели.
Еще одна отличительная черта «общества переживаний» заключается в трансформации проблемы социального статуса. Если в потребительском обществе его демонстрирование выступает как достаточно успешная стратегия поведения, то в «обществе переживаний» это не играет существенной роли, т. к. главной целью является решение тех проблем, с которыми сталкивается индивид наедине с самим собой [5].
Трансформации, связанные с «обществом переживаний», довольно обширны, и они касаются, в первую очередь, изменений экономической рациональности. Концепцию «экономики переживаний», разработанную Джозефом Пайном и Джеймсом Гилмором, разделяют не только западные, но и российские эксперты [6, с. 63]. Переживание является малоизученным видом экономического предложения, специфика которого заключается в том, что само по себе оно не рассматривается в качестве готового продукта: «он (продукт) становится оформленным в переживание, когда человек запускает в себе внутренние процессы, чтобы пережить покупку и эмоции откладываются у него в памяти» [2, с. 14]. Пайн и Гилмор предложили «отказаться от традиционных отношений между компанией и клиентами»; и принять новую стратегию, где компания должна стать «режиссером впечатлений», а клиенты – «зрителями» или «гостями» [6, с. 63]. Подобное «совместное создание впечатлений» заставляет компании фокусировать исследовательское внимание не столько на функциональности, технологиях, сколько на повседневной жизни, «жизненных мирах» индивидов.
«Обществом переживаний» отражается в такой мощной индустрии современного мира как туризм и путешествия. Туризм и путешествия не только выступают средством для получения переживаний и впечатлений как таковых, но и тесно связаны с экономической сферой. Так, была выделена категория турпродуктов, основанных на искусственной аттракции. При этом сама искусственная аттракция выступает как некое целевым образом сконструированное впечатление от турпродукта [6, с. 64].
В контексте данных тенденций культура в целом рассматривается как самый мощный ресурс «экономики переживаний», инициирующему новые жизненные практики и новые паттерны поведения [7, с. 95].
Трансформации «общества переживаний» сопровождаются интенсификацией процесса эстетизации и эмоционализации пространства, что проявляется не только в потребности его дизайнерского оформления, но и в выдвигаемых требованиях «креативности». Данная тенденция особенно ярко проявляется в концепциях креативного города, где креативность становится индикатором здоровья (физического и эмоционального здоровья горожан и туристов), а некреативный город рассматривается как город с патологией. При этом исследователи обращают внимание на возникающее противоречие между стремлением к преобразованию города (эстетизации, эмоционализации) и существованием его реальных проблем: «знаменитые достопримечательности городов с богатым историческим прошлым «упаковываются» в привлекательную для туристов оболочку, в то время как их реальная жизнь – со всеми проблемами и актуальными чертами – переносится в мрачные спальные районы и ближайшие пригороды» [8, с. 40].
Концепция «эмоционального труда» Анны Хохшильд может рассматриваться как свидетельство фундаментальных изменений, связанных с «обществом переживаний». «Хохшильд называет эмоциональным трудом (emotional labor) эмоциональную работу, которая осуществляется в разных родах занятий и профессий, т.е. является частью оплачиваемого труда, является оплачиваемой или денежной эмоциональной работой» [9, с. 341]. Эмоциональный труд свойственен, как правило, профессиям, основанных на взаимодействии лицом-к-лицу, контакте с публикой, однако, по мнению Хохшильд, эмоциональный труд может встречаться в разной степени и в других профессиях. Хохшильд также акцентирует внимание на проблеме эмоционального отчуждения: «Когда выражаемые чувства регулярно расходятся с внутренними ощущениями или отделяются от них, то становится весьма вероятным «самоотчуждение», потеря чувства Я, «эмоциональный диссонанс», который имеет последствия для других отношений. Такое отчуждение типично для современных обществ, где контроль над эмоциональными переживаниями работников необходим для повышения эффективности организации» [9, с. 341]. В настоящее время идеи Анны Хохшильд продолжают концептуализироваться и успешно подтверждаются эмпирическими исследованиями [9, с. 342].
Исследователи также указывают на то, что «общество переживаний» проявляется и в политической сфере. Так, среди участников протестных движений 2011-2012 гг. в России была отмечена тенденция к описанию своего участия посредством языка эмоций [5].
Кроме выделенных сфер, «общество переживаний» отражается и на индивидуальном уровне в выборе образования и профессии, в мотивах создания семьи и т.д. [5].
Таким образом, концепция «общества переживаний» фиксирует сложные культурные, социальные и экономические трансформации социума. Данная концепция не только задает новую эвристически продуктивную перспективу на современное общество, но и ставит перед исследователями в области социально-гуманитарных наук ряд новых проблем.
In the article the concept of «experience society» in the context of the post-industrial society is identified. The theoretical aspects, historical and theoretical origins and contemporary state of this concept are presented.
Автор: Неделевская Илона Генриховна
