Со второй половины XX века историческая наука наряду с традиционными методологиями применяет новые дискурсы и интерпретации. Это позволяет глубже отразить многомерность истории, осуществлять междисциплинарные связи с другими социально-гуманитарными науками. Расширяется категориальный аппарат, обновляется проблемное поле исследований. Гендерный подход к анализу исторических процессов также сформировался относительно недавно. Особенно это касается проблематики политической истории.
На протяжении длительного времени авторами исторических трудов изучалась прежде всего «история событий» – войн, переворотов, реформ. В этой связи консервативная школа рассматривала историю через призму действий и решений, принимаемых мужчинами. Женщины были вытеснены из сферы общественного в сферу повседневного. В основе традиционного подхода лежали представления «о естественном предназначении женщины» – быть хранительницей традиций, семейных ценностей и домашнего очага. Мужчина же, традиционно выступающий в качестве субъекта истории (соответственно и политики), оказывался объектом интенсивного исследования.
Эпоха буржуазных революций XVII – XVIII вв. вызвала к жизни либерализм, основной ценностью которого является свобода личности. Либеральная историческая школа опиралась на теорию «естественных прав», которые присущи каждому индивиду с момента рождения. Однако либерализм, провозглашавший общие идеи о равенстве, не распространял его на женщин по умолчанию. Женщинам по-прежнему не было места в политической сфере в силу якобы их «естественной» неспособности выйти за пределы их «биологического предназначения». Формирование буржуазного парламентаризма в XIX в. не привело к обретению женщинами избирательных прав.
Ситуация стала меняться только с появлением либерально-феминистского направления в исследовании общества. Истоки, формы и последствия социального неравенства между мужчинами и женщинами вначале исследовали сами женщины. Наряду с исследованиями классового неравенства анализу стало подвергаться неравенство по половому признаку.
Женщина стала более зримой в истории и благодаря появлению «истории повседневности» (школа «Анналы» и др.). Для этого направления характерно изучение всех структур общества в их взаимосвязи и взаимовлиянии, внимание к материальной культуре, к условиям жизни разных социальных групп.
В 1970-е гг. на основе либерально-феминистской идеологии стала формироваться «женская история» – Women’s Studies. Исследования женщин базировались на широких междисциплинарных связях в области социологии, истории, антропологии, психологии, языкознания, литературоведения. Представители этого направления изучали различия между мужчинами и женщинами и их положением в историческом контексте. Они выявляли и распространяли информацию о женщинах разных исторических эпох, анализировали неравноправное специфическое положение женщин и формы их угнетения мужчинами. В рамках «женской истории» осуществлялось теоретическое осмысление феномена неравенства по половому признаку. Произошла концептуализация понятия «патриархат», который отныне связывался не только со стадией первобытного строя.
Патриархат стал рассматриваться как система (экономическая, социальная, культурная), обеспечивающая доминирование мужчин в обществе и семье, которое осуществляется в различных формах. В этой системе интересы женщин подчинены интересам мужчин, а в более широком смысле – патриархатной власти. Эта власть основывается на тех социальных значениях, которыми общество наделяет биологическое различие между мужчинами и женщинами. Патриархатные отношения являются структурными: они укоренены в институтах и в социальных практиках общества [1].
Для женских исследований главная задача состояла в представлении информации от женщин и о женщинах, чтобы таким образом создавать фундамент для новых теоретических построений. Однако в рамках «истории женщин» трудно было выявить, каковы же механизмы установления и воспроизведения неравенства по половому признаку. В связи с этим с помощью социологических теорий социального конструирования оформилось понятие «гендер». С 1980-х гг. гендер стал одной из центральных категорий научного анализа политических процессов. Гендерная история призвана не просто представлять положение полов в ту или иную историческую эпоху, а давать критический анализ механизмов власти, связанных с иерархизацией общества.
Гендер – это реализация пола в социуме. В основе гендерной теории лежит представление о том, что почти все традиционно считающиеся «естественными» различия между полами имеют под собой не биологические, а социальные основания. Эти различия конструируются в обществе через воздействие социальных институтов, норм и культурных установок. Социальное воспроизводство гендерного сознания на уровне индивидов поддерживает структуру общества, основанную на признаке пола. Воплощая в своих действиях ожидания, связанные с их гендерным статусом, люди конституируют гендерные различия и, одновременно, обуславливаемые ими системы господства и подчинения [2].
Переход от матриархата к патриархату коренным образом изменил положение женщины. Причины и обстоятельства этого перехода давно вызывали научный интерес. Появление матриархата ученые связывают с гипотезой о том, что земледелие возникло именно благодаря женщине. Женщина заняла господствующее положение в жизни рода и племени, так как ее работа (собирание растений, примитивное земледелие) стала важнейшей для пропитания. Благодаря этому женщина стала выше и в социальном отношении, она была главой семьи. С переходом к более высоким формам обработки земли и к животноводству возникла частная собственность; теперь пропитание обеспечивалось работой мужчины, в результате чего мужчина занял господствующее положение внутри рода. Отцовское право, патриархат, сменило материнское право [3, с. 8 – 9].
Исследованием материнского права начали заниматься почти одновременно три ученых: американский этнолог Л. Г. Морган (1818 – 1881), шотландский исследователь права Дж. Ф. Мак-Леннан (1827 – 1881) и швейцарский историк права И. Я. Бахофен (1815 – 1887).
Дж. Ф. Мак-Леннан показал, что ярко выраженный матриархат часто встречался у племен, которые обрабатывали землю палкой-копалкой или мотыгой, а забота об урожае и о злаках все еще оставалась в руках женщин. Такое положение долго сохранялось у ирокезов в Северной Америке, у занятых примитивным земледелием племен в Меланезии, в Африке, а также в настоящее время на острове Суматра, где, несмотря на мусульманство, 20 миллионов людей продолжали жить по законам материнского права и где женщины выбирали себе мужей [3, с. 11].
Таким образом, в древнем мире положение женщины зависело от ее роли в жизнеобеспечении общества, позднее – от степени участия в производстве. С установлением патриархата в древнем мире от женщины требовалось абсолютное послушание мужчине. Женщина не принимала никакого участия в общественной жизни. Менее приниженными были женщины из знатных, тем более царских семей, Однако зачастую они являлись только средством передачи власти, их личная судьба складывалась трагично. И только в исключительных обстоятельствах они оказывались у власти. Какие это обстоятельства? Чаще всего – когда не было прямых наследников по мужской линии, или мать становилась регентшей при малолетнем сыне.Но иногда при слабовольном правителе фактически правила или оказывала огромное воздействие на принятие решений его жена (мать, сестра).
Зависимость положения женщины в средние века от ее участия в жизнеобеспечении семьи, в хозяйстве показала медиевист А. Я. Ястребицкая. Она отмечала, что в крестьянских семьях женщина делила все труды мужа, и на ее плечах лежала немалая часть сельскохозяйственных работ и работ по дому. Все это делало ее подчас подлинной хозяйкой дома, несмотря на неравноправие. В среде господствующего класса различие между общественной значимостью занятий мужчин и женщин было более заметным: мужчина был воином и его труд был пространственно и во времени отделен от женских забот и работ, связанных по преимуществу с домом. Однако женщина, вышедшая из богатой и знатной семьи, имела поддержку влиятельной родни и часто сохраняла и в браке независимое положение. Женская свобода оказалась наиболее ограничена в городе. В крупной торговой и ремесленной деятельности женщина не нашла своего места, и горожанка оказалась прочнее прикованной к очагу, нежели крестьянка и знатная дама. В городах вырабатываются строгие нормы по ведения женщины на людях. Подъем городов не знаменовал улучшения статуса женщины, скорее, напротив, в XII – XIII веках он оказывается более приниженным, чем в предшествующее столетие [4, с. 97 – 100].
Политической сфере традиционно была присуща маскулинизация: власть соотносилась с мужским началом, а подчинение – с женским. Носителю власти присущи такие атрибуты маскулинности, как сила, разум, воля, ответственность, активность. В средние века многочисленные трактаты утверждали, что идеальный правитель должен быть мудрым, справедливым, воздержанным, решительным. Женщине же свойственны, по мнению средневековых моралистов, невоздержанность, неразумность, болтливость. Женщина пристрастна, а потому не способна принимать мудрые, взвешенные, справедливые решения. Следовательно, она изначально рождена не повелевать, а подчиняться. Не случайно в средневековом каноне женских добродетелей одна из главных – послушание.
В то же время средневековые интеллектуалы признавали – не признать это было невозможно, – что женщина способна быть умелым и самостоятельным правителем государства, монастыря или дома. Эта позиция находила отражение в оценке деятельности отдельных ярких личностей: принцесс, королев, императриц. Средневековая мысль полагала, что женщины, известные своими достижениями, преодолевали несовершенную женскую природу, как бы уподоблялись мужчине, ориентируясь на мужские добродетели: благоразумие, стойкость, храбрость, решительность, постоянство [5, с. 74 – 75].
В XIX веке женщины становятся более заметны в связи с их участием в фабричном производстве. Перемены раньше других затронули женщин из семей, зарабатывавших на жизнь собственным физическим трудом. Индустриализация открыла для них новые возможности. Внедрение машинной техники в ходе промышленной революции упростило производственные операции, свело трудовые функции к выполнению сравнительно простых приемов и допускало использование элементарно обученных, малоквалифицированных работников. К тому же применение паровых двигателей требовало меньше физической силы для обслуживания станков, особенно в текстильной промышленности, а это позволяло заменять мужчин женщинами. На производстве дешевый женский и детский труд стал повсеместным и широко распространенным явлением. Но приход женщин на фабрики имел и свои положительные стороны. В работе на фабриках все больше стали видеть не только способ оказания помощи семье, но и средство личного самоутверждения. Появившаяся благодаря индустриализации возможность работать вне дома ослабила зависимость женщины от отца или мужа [6, с. 96 – 98].
Женщины появились не только в индустриальном производстве. Они осваивали все новые сферы профессиональной деятельности: образование, здравоохранение, канцелярская работа, юриспруденция. Одновременно рос уровень женского образования. Борьба за улучшение условий труда и против дискриминации в его оплате способствовала осознанию женщинами своих интересов и формированию феминистского движения. И. Р. Чикалова отмечала, что «в XIX в. определение политической повестки для женщин из рабочей среды и женщин из среднего класса (в терминологии конца XIX – начала XX вв. – буржуазных женщин) отличалось. Работающих женщин из рабочей среды прежде всего объединяли экономические требования (повышение заработной платы, нормирование труда, ограничение рабочего дня и т. д.), осознание необходимости равных избирательных прав пришло значительно позже: лишь в 1907 г. на первой международной конференции социалисток в Штутгарте был включен в повестку вопрос об избирательном праве для женщин. Что касается женщин из среднего класса (причем в США белых женщин), традиционно не работавших, то первым требованием, которое они выдвинули и на котором сфокусировали свои движения, было достижение политических, в частности избирательных, прав» [6, с. 109 – 110].
Женское движение прошло длительный путь развития, в ходе которого сформировалась его идеология. Теоретическим обоснованием этого движения стал феминизм, основанный на идеях гендерного равенства. Однако изучение феминистского движения как части политического процесса в странах Западной Европы и США также началось относительно недавно. Только в 2000 г. появилось учебное пособие для студентов исторических специальностей «Западная Европа и Соединенные Штаты Америки. 1815 – 1918 годы», включающее элементы социальной истории, истории повседневности и раскрывающее тему женского движения [7].
В новейшее время участие женщин в политических процессах становится все более заметным. Во-первых, политики вынуждены считаться с женским электоратом, который составляет более половины избирателей. Из американской практики известно, что от президента Никсона до президента Буша-младшего именно голоса женщин решали судьбу главы государства. Опыт США, где уже более 80 лет ведутся исследования гендерного поведения электората, показал, что последние десятилетия прошлого века стали свидетелями растущего гендерного разрыва в отданных за кандидатов в президенты США голосах. Именно этот разрыв и оказывался решающим. Это показывает, что необходимо исследовать проблему приоритетности в системе ценностей мужчин и женщин, которая влияет на их политический выбор с точки зрения гендерного подхода [8].
Во-вторых, женщины все более широко представлены во властных структурах на уровне принятия решений. Этому способствует позиция современных политических партий, которые применяют практику квотирования в целях обеспечения присутствия женщин как в руководящих органах партии, так и в партийных фракциях парламентов.
Мировой опыт свидетельствует, что общество оказывается более социально ориентированным и стабильным там, где женщины во властных структурах составляют 30 – 40%. По своим природным и профессиональным качествам они подготовлены исполнять технократическо-бюрократические функции гражданских служащих высшей иерархии государственных должностей. По статистическим данным, в некоторых сферах экономики женщины конкурентоспособнее, лучше учатся и стабильнее, надежнее работают [9, с. 69].
За вторую половину ХХ века процент женщин в законодательных органах власти в странах, имеющих парламенты, вырос в четыре раза. Европейский опыт показывает, что весьма велика роль партий в продвижении женщин в политическую жизнь. Современные социологические исследования подметили тенденцию, по которой большинство женщин в последнее время избирается в европейские парламенты от левых партий – социалистических, социал-демократических и зеленых [10, с. 75]. И сегодня в развитых странах сохраняется квотирование по половому признаку при выдвижении кандидатов в политические органы. Французская социалистическая партия одной из первых приняла решение закрепить на парламентских выборах 28 % одномандатных округов за кандидатами-женщинами. С самого основания Партии зеленых в ФРГ установлено, что во всех списках ее органов количество мужчин и женщин должно быть равным. В Социал-демократической партии Германии с 1988 г. действует 40 %-ная квота представительства женщин на всех должностях и при распределении депутатских мандатов. Три ведущие политические партии Канады с середины 1980-х гг. имеют в своих структурах специальные подразделения по делам женщин, программы, нацеленные на продвижение и поддержку женщин-кандидаток на федеральном уровне [11].
Борьба женщин за представительство в органах власти была связана с убеждением, что интересы женщин лучше их самих никто не будет защищать. Так, в США особую роль в продвижении, поддержке законодательства, правительственных программ, затрагивающих женщин, стали играть организации, объединяющие женщин-законодательниц на федеральном и региональном уровне. В 1977 г. в Конгрессе США был образован межпартийный Кокус женщин Конгресса. Но в 1981 г. он изменил название на Кокус Конгресса по женским проблемам и стал принимать мужчин – сторонников продвижения женских прав и интересов в самом Конгрессе. В 1990-е гг. в значительной мере благодаря усилиям участников Кокуса было принято законодательство, способствующее сохранению здоровья, экономической стабильности и физической безопасности женщины в обществе. Закон о насилии в отношении женщин предусматривал увеличение ассигнований на работу полиции по предотвращению домашнего насилия, развитие сети услуг для пострадавших женщин и т. д. Участники Кокуса добились увеличения ассигнований на проведение исследований в области здоровья женщин, включая исследования онкологических заболеваний груди, которые стоят на первом месте среди причин смертности женщин 35 – 44 лет [12].
Женское движение требует отдавать приоритет социальным программам. Политические программы женских партий фактически ориентированы на решение общих социальных задач в условиях гендерного равноправия. Объективно женщины привносят новые элементы в политическую культуру общества.
М. В. Мартён
