Проблема человека, его сущности и существования в материальном и духовном, нравственном аспектах, его развития и предназначения, его будущего - это самая основная из всех, которые когда-либо вставали перед человечеством на протяжении тысячелетий его истории. Она предстает в наши дни не только как сложнейшая и, можно сказать, неисчерпаемая научная проблема, но и как актуальная практическая задача.
Сегодня, как никогда ранее, человечество сосредоточенно вглядывается в самое себя и порой как бы вновь открывает Человека: не без радостного изумления и даже восхищения, а зачастую и горького разочарования. Человек - уникальное и изумительное существо, самое поразительное творение природы и истории, будущее его бесконечно и прекрасно, утверждают одни мыслители. Человек - ошибка природы, ее злосчастное порождение, наделенное неисчислимыми пороками, у него, поэтому нет будущего, он обречен на вырождение и гибель, считают другие. Кто здесь прав? А может быть, не правы ни первые, ни вторые и есть какая-то третья точка зрения, примиряющая первые две?
Бесчисленные мифы и легенды, религиозные учения и философские системы, разные предположения и фантастические грезы, утопии и антиутопии порождены человеком в попытках найти ответ на эти мучительные вопросы, познать себя, свое предназначение и судьбу. Как драгоценную находку, как награду после долгих и мучительных поисков, надежд и разочарований принимает современный человек - не сразу и не без сомнений - открывающуюся ему истину: процесс науки и культуры - вот ключ к пониманию человеческих проблем, вот тот "магический кристалл", сквозь который просматривается перспективы человечества, будущее человека. Сегодня прогресс науки и будущее человека так же легко соединяются в нашем сознании, как ранее казались нерасторжимыми с гадательной судьбой человека религиозные мифы, философские и иные утопии. На место мифов и утопий ставится доказательный, объективно обоснованный подход, строгое соответствие выводов имеющимся фактам, то есть наука.
Между тем проблема человека, его всестороннего развития и его будущего предстает перед наукой как комплексная по самому существу своему. Это значит, что наука обязана проследить перспективы человека не только в отдельных аспектах, но, главное, в их диалектически взаимосвязанной системе, причем анализировать эту систему в динамике, в развитии. Только при этом условии можно надеяться на то, что полученные в результате научного анализа выводы будут иметь реальное значение и станут основой практических рекомендаций для жизнедеятельности и развития человека.
В познании человека и его будущего перед научной философией, стоит сегодня триединая задача. Философия способствует, прежде всего, постановке новых проблем на «стыке» разных наук и сфер человеческой культуры. В этом заключается ее интегративная, синтетическая функция в науке и обществе. Философия выполняет, далее, свою критическую, то есть аналитическую, исследовательскую функцию в широком значении этого слова. Эта функция может быть охарактеризована также как методологическая, связанная с критикой путей познания и действия, его методов и логических форм. И, наконец, все большее значение в современных условиях приобретает ценностно-регулятивная функция философии, состоящая в соотнесении целей и путей познания и действия с гуманистическими идеалами, в их социально-этической оценке. Эта функция философии в особенности важна в научном познании человека, в определении его ближайших и отдаленных перспектив.
Научная философия, утверждающая любовь к мудрости и к человеку как носителю ее, исследует, прежде всего, сущность человека, общие закономерности его становления и развития, его цели и идеалы, а также пути к ним. Она является поэтому, своеобразным накопителем знаний о человеке. Философия соотносит эти знания с общими социальными целями, перспективами развития человечества, что приобретает особое значение в современных условиях.
Ключевыми вопросами человечества также являются и вопросы смерти и бессмертия. Актуальность вопроса не упраздняется с течением времени. Что происходит с человеком, когда он умирает? Почему человек умирает? Можно ли преодолеть смерть? И как вообще возможна смерть индивидуального и неповторимого? Что такое бессмертие? Существует ли эликсир жизни и молодости? Эти вопросы заставляют практически каждого задуматься о смысле собственной жизни и ее перспективах. Как справедливо заметил Б. Вышеславцев (1990): "Мысль о смерти каждого делает философом и мистиком".
Человек проживает на земле определенный срок. Что же его ждет дальше? Человек привык к конечному. Он ищет логическое завершение всему, так как он привык к этому: у фигур он находит грани, у государств условные границы. Он создает границы дозволенного, нравственного. Человек привык к формам. Но понятие смерти и бессмертия не поддаются логическому объяснению, только исходя из теории конечности всего сущего.
Проблемы смерти и бессмертия занимают ум тысячи ученых. Огромное количество научных трудов и оккультных книг написано на данную тему. Данная проблема изучается психологами, философами, социологами, историками, физиками, биологами, медиками и многими другими.
Актуальность проблемы смерти и бессмертия очевидна на данном этапе развития современного общества в рамках прогрессивно развивающейся науки и резкой деградации духовно-нравственного развития современного человека. Ученые гонятся за тем, чтобы открыть тайну человеческого существования, продлить жизнь и победить смерть различными путями. Между тем человечество волнуют проблемы права на смерть, права на лечение различных мутирующих видов заболеваний, проблемы выведения новых вирусов, бактерий, обесценивание человеческой жизни в политической борьбе, клонирование и многое другое. Философская сторона этих сложных вопросов становится все шире и глубже. И возможно, что именно философия, в рамках своих функций и возможностей, первая даст ответы на все эти трудные и резко встающие вопросы.
Объектом исследования смерть и бессмертие человека
Предметом исследования философский анализ проблемы смерти и бессмертия
Целью исследования является философское осмысление проблемы смерти и бессмертия
Исходя из цели исследования, автор ставит перед собой следующие задачу:
- Проанализировать проблему смерти и бессмертия с точки зрения нравственно-философского подхода и новых представлений современной науки.
1. НРАВСТВЕННО-ФИЛОСОФСКИЙ СМЫСЛ СМЕРТИ И БЕССМЕРТИЯ ЧЕЛОВЕКА.
Традиция нравственно-философских размышлений о смерти и бессмертии человека зародилась в глубокой древности и получила различные интерпретации в современной философии. В древнеегипетских верованиях, на Востоке, в частности в буддизме, даосизме а также в древнегреческих идеалистических философских системах, в особенности у Сократа и Платона, попытки нравственно преодолеть страх смерти связывались с постулатом «загробной жизни», «бессмертия души». Кроме того, и знание истин, возможно, согласно этим представлениям, если мы до последней крайности ограничим свою связь с телом, а в идеале - когда станем «бестелесными существами». В земной жизни ближе всего к этому - философы. Поэтому, как учил Сократ, «человек, который действительно посвятил жизнь философии, перед смертью полон бодрости и надежды обрести за могилой величайшие блага» [9]. Более того, «те, кто подлинно предан философии, заняты, по сути вещей, только одним- умиранием и смертью»[9].
Эти идеи получили специфическое развитие у Аристотеля. Во многих концепциях такого рода, включая материалистические, представление о смерти исходило из понимания бытия как вечного космического круговорота и человеческой жизни и смерти как части его. Поэтому, например, согласно Эпикуру, смерть ничего не значит для нас, поскольку то, что распалось на атомы, уже не обладает способностью ощущать, а значит, не имеет к нам никакого отношения. Лукреций обосновывал это тем, что разум человека умирает вместе с ним и не может знать, что будет «после смерти». Смерть, по его мнению, является неизбежным и прогрессивным событием, поскольку старики уступают свое место, молодым, мы не думаем о возможности вечной жизни до того момента, когда появились на свет, почему же тогда мы должны думать о ней после смерти? Муки, о которых мы думаем, что они наступят после смерти, являются на самом деле муками, существующими только в настоящем. Эти и другие соображения должны иметь место, но Лукрецию, разумно примирить человека со смертью.
В соответствии с традициями стоицизма какие-то отрицательные эмоции по поводу смерти также признавались бессмысленными, поскольку, если смерть является свершившимся фактом, то с этим ничего не поделаешь. И глупостью считается желание жить вечно: человек должен делать только то, что он в состоянии делать.
Стоицизм, много уделявший внимания этой «вечной» теме, больше акцентировал внимание на смирении перед неизбежностью смерти, не обнаруживая относительно нее страха и отвращения, поскольку она - одна из функций природы.
Определенные элементы стоицизма оказали существенное внимание на формирование христианства, хотя оно вобрало в себя многое из того, что содержалось в древнегреческих философских представлениях о смерти человека и «бессмертии» его души. Возникшее первоначально как идеология «униженных и оскорбленных», христианство придало прежнему философскому подходу к смерти новый смысл: оно реагировало больше не на трагизм смерти самой по себе, а давало «утешение» тем, кто болезненно переживал тяготы земной жизни, говоря о чуде воскрешения как о «переходе» к новой, более счастливой жизни. Выдвигавшиеся при этом «условия» в максимальной степени делали акцент именно на нравственно-гуманистических аспектах сознания и поведения человека, помнящего о смерти, о «судном дне» и пр. Последующие модификации этой первоначальной идеи не изменили ее основного нравственно-гуманистического содержания, оказавшего и оказывающего большое влияние не только на религиозное сознание, но и на моральные представления многих людей, не верящих в чудо «воскрешения Христа».
Однако и внутри них зрела рационалистическая тенденция гуманизма, существенно подрывающая догмы христианства о смерти и бессмертии человека и чуде его «воскресения». Главные удары по этим догмам наносились материалистическими концепциями, развитием науки, прежде всего естествознания и биологии. Однако в сфере нравственно-гуманистической они были наиболее ощутимыми, так как те формы, в которых исторически был представлен материализм, отвергали по большей части эту сферу как производную и вообще не заслуживающую самостоятельного исследования.
В истории русской философии свод подход к этим проблемам в развернутой форме выразил А.Н.Радищев. В трактате «О человеке, его смертности и бессмертии» он обсуждал эту проблему, руководствуясь, прежде всего, определенными нравственно-гуманистическими побуждениями. Рассматривая человека в физическом плане, он, как материалист, не находит в нем чего-либо, что указывало бы на «вероятность бессмертия», хотя «желание вечности равно имеет основание в человеке со всеми другими его желаниями». Поэтому далее, отступая от материализма, Радищев пишет, что смерть есть не что иное, как «естественная перемена человеческого состояния» [10]. «Но вовеки не разрушится, не исчезнет "бессмертная" душа или то, что мысленным существом называем» [10].
Подход Радищева к проблеме смерти и бессмертия человека был прогрессивным, но, в то же время, содержал внутри себя глубокие противоречия.
К этой проблеме с большой активностью устремлялись, представители идеалистических систем - в особенности религиозно-мистического типа, поскольку рационалистические направления философской мысли, представленные, в частности, в учениях Фихте, Гегеля и др., попросту «снимали» проблему конечности бытия человека как самостоятельную проблему.
Попытки вырваться из этой сферы рационалистически и иррационалистически трактуемых абстрактно-философских подходов к вопросам жизни, смерти и бессмертия человека были связаны с обращением к человеку как индивиду и личности в единстве его биологических и духовных качеств. Это получило предельное выражение, в частности, в философии Фейербаха, у которого мысли о смерти и бессмертии человека вращались в основном в чисто антропологической сфере, где индивидуальность в физическом плане ставилась даже главным объектом философии, а поэтому и сама проблема решалась столь же определенно, сколь упрощенно и односторонне. «Вместо бессмертных индивидуумов, - писал он, - философия скорее требует сильных людей, духовно и телесно здоровых. Для нее здоровье имеет большую цену, чем бессмертие» [12].
Для марксизма именно научное понимание социальной сущности человека как индивида и личности в их связи с обществом, человечеством в целом, а также диалектики индивидуального и исторического в их развитии делает возможным и научное решение вопросов смерти и бессмертия человека. Марксизм не снимает эти вопросы как философскую проблему, но переносит их из сферы только индивидуального и природно-биологического существования человека в диалектически целостную сферу родовой жизни человечества, определяемой социальными и духовными факторами, включая нравственно-гуманистические. «Смерть, - отмечал Маркс, - кажется жестокой победой рода над определенным индивидом и как будто противоречит их единству, но определенный индивид есть лишь некое определенное родовое существо и как таковое смертен» [1].
Одной из самых таинственных и сложных загадок является проблема смерти и бессмертия, предстающая, в частности, и как противоречие между индивидом, личностью и родом человеческим, обществом в их определенной временной длительности, составляющей историю. К этой проблеме недостаточно подходить исключительно с точки зрения рода и определить позицию марксистской философии только как «оптимистическую», поскольку, хотя индивид и умирает, он получает бессмертие в роде человеческом, в потомстве и творческом наследии человечества, в его культуре - материальной и духовной.
2. НОВЫЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЯ О ЖИЗНИ, СМЕРТИ И БЕССМЕРТИИ ЧЕЛОВЕКА В СВЕТЕ СОВРЕМЕННОЙ НАУКИ.
В наши дни социально-этические и нравственно-гуманистические аспекты проблемы смерти привлекают к себе возрастающее внимание не только в связи со все более широко осознаваемыми и обострившимися личностными дилеммами и альтернативами бытия, но, разумеется, и в связи с новыми достижениями биологических и биомедицинских исследований.
Уже сейчас многие ученые ставят вопрос о том, чтобы биология - наука о жизни - была дополнена новыми представлениями о смерти.
Возникающие здесь вопросы выдвигают множество нравственно-гуманистических дилемм, зачастую спорных, выходящих за рамки традиционных. Это имеет место, в частности, в связи с развитием современной реаниматологии, достигшей больших успехов в возвращении к жизни людей, находившихся в состоянии клинической смерти. Например, установлено, что при умирании организма вначале погибает кора головного мозга, с деятельностью которой связано сознание человека, а дольше всего может сохраняться работа сердца. Средствами реанимации можно восстановить работу сердца, а значит вернуть к жизни индивида, но, поскольку не известно ни одного случая восстановления деятельности мозга после установления диагноза его смерти, личность никогда не восстанавливается, хотя человек возвращается к жизни. Здесь встает острый со всех, включая нравственно-гуманистическую, точек зрения вопрос о том, можно ли в случае «смерти мозга» говорить о жизни человека: ведь он безвозвратно утрачивает личностные качества, перестает быть общественным существом?
В настоящее время многие национальные и международные медицинские организации высказываются за то, чтобы необратимое поражение мозга, а не остановку сердечной деятельности считать моментом смерти человека.
В западной литературе проблема смерти человека широко обсуждается в научных и философских аспектах. При этом особый интерес представляет постановка вопроса о «праве на смерть», в которой сталкиваются две противоположные позиции: с одной стороны, признающая неограниченную свободу личности в решении этого вопроса, а с другой - отстаивающая ее полную подчиненность общественным и государственным интересам.
В какой-то мере сам термин «право на смерть» звучит парадоксально: ведь на протяжении веков предпосылкой всех человеческих прав являлось самое главное, фундаментальное из них - право на жизнь. Любые из когда-либо провозглашавшихся прав можно рассматривать как развертывание, расширение или конкретизацию этого основополагающего права, ибо любое из субъективных прав обязательно является одним из проявлений жизни, выражением права на жизнь, удовлетворением какой-либо жизненной потребности, интереса, устремлений. В наше же время, благодаря интенсивному развитию медицины, вопрос о жизни и смерти оказывается вопросом выбора, причем этот выбор производится не только человеком, но и другими лицами. Когда процесс смерти находится под контролем, тогда «право умереть» становится проблемой: Является ли право на жизнь не только правом, но и долгом или обязанностью? Должно ли общество охранять жизнь человека помимо или вопреки его воле? Аналогичные вопросы возникают и по поводу самоубийства. Но в современных дискуссиях, когда речь идет о «праве на смерть», имеет в виду не самоубийство. Речь идет об умирающем человеке, выступающем в качестве пассивного объекта, которому искусственно замедляют наступление смерти.
Многие учение пытаются на основе философского определения жизни решить сугубо конкретный вопрос о том, когда наступает смерть человека, дающая право врачу отключить аппараты искусственного поддержания жизни. Обсуждаются две основные точки зрения, одна из которых утверждает, что жизнь человека должна охраняться до самого последнего момента, а другая считает возможным констатировать факт смерти и отключить аппараты уже после гибели коры головного мозга.
Особенно остро проблема смерти и связанная с ней проблема неповторимости и уникальности каждой личности возникает в связи с пересадкой жизненно важных органов, и прежде всего сердца. Интересы человека, которому пересаживают орган, требуют от врача взятия материала для пересадки в кратчайшие сроки после наступления смерти. Интересы «донора» противоположны - они требуют максимальных затрат, в том числе и временных, на реанимационные мероприятия с целью реализации всех возможностей возвращения человека к жизни. Поэтому необходимы строгие научные критерии констатации смерти, базирующиеся на высоких моральных принципах, учитывающих безусловную ценность жизни каждого больного, в том числе и обреченного, по мнению врача, на верную смерть. С моральной точки зрения ни один больной не может рассматриваться в качестве «потенциального донора» жизненно важных органов, пока биологическая смерть не констатирована.
Признание ценности и неповторимости жизни каждого человека составляет важный мотив этического поведения врача у постели умирающего. Совершенно недопустимо отказывать безнадежному больному во внимании и тем более уходе, ссылаясь на интересы тех, кому врачебная помощь еще может принести пользу. Отзывчивость врача, его способность к сочувствию и сопереживанию адаптирует больного к предстоящему уходу из жизни, смягчает мучительный страх перед наступающей смертью. Культура сопереживания смерти другого человека должна быть атрибутом не только отдельной личности, но и общества в целом. Но профессия врача сопровождается профессиональной деструкцией. И к сожалению, врачи утрачивают свою эмпатию, утрачивают чувство долга, плоть до игнорирования больного, обреченного на смерть.
Перечисленные вопросы обсуждаются в основном в связи с этическими проблемами биомедицинских исследований. Вместе с тем в литературе существует и другая традиция обсуждения проблемы смерти. Так, известный французский журналист Кристиан Шабани в своей книге «Смерть - конец или начало», построенной в форме интервью или диалогов с различными людьми, включая крупных ученых, философов, писателей, врачей и т.д., пытается прояснить различные аспекты проблемы смерти.
Поднимая проблему смерти, К. Шабани утверждает, что она - загадочное событие в человеческой судьбе. В самом деле, мы знаем, что умрем, но не знаем, что такое смерть. Весь вопрос оказывается для нас заключенным между этим знанием и незнанием.
Наше знание о смерти, по мнению автора, абсолютно и не знает исключений. Жизнь и смерть связаны теснейшим образом. Для тех, для кого смерть не имеет смысла, жизнь также бессмысленна. Человек умирает, как и животное, но в отличие от них он знает, что умирает.
Еще одну интересную попытку исследования проблем, связанных на этот раз с самим процессом умирания, предпринял Раймонд А. Муди в своей книге «Жизнь после жизни». Муди обращался к представителям различных слоев общества с просьбой ответить на вопрос о том, как они себе представляют момент смерти. На основании этих бесед он заключает, что этот вопрос является достаточно трудным, поскольку для большинства оказывается трудно говорить о смерти. Существует, по крайней мере, две причины, объясняющие это. Первая носит в основном психологический характер: смерть является запретной темой. Вторая причина более сложна, поскольку уходит своими корнями в природу самого человеческого языка, - трудно говорить о том, для чего, собственно, нет эквивалентов в самом языке.
Третья причина объясняет то обстоятельство, что, говоря о смерти, мы прибегаем к ее сравнению с тем, с чем сталкиваемся в повседневном опыте. Самым распространенным сравнением является сравнение смерти со сном. Смерть связывается также с переходом души или разума в «другое измерение».
Часто думают, что человек решает вопросы, связанные со смертью, посещая церковь. Однако современные теологи подчеркивают, что религия не занимается вопросами уточнения концепции смерти и всего того, что с нею связано. Другими словами, религия практически ничего не может сказать по этому поводу. Распространено также мнение о том, что религия основана с целью показать людям, как они должны жить и что необходимо для этого. В любом случае религия не может выступать в качестве адекватного и объективного метода исследования. Эту роль должна выполнить философия, опирающаяся на данные и методы многих наук.
Однако без религиозной веры, человек во многих случаях не находит иной морально-нравственной опоры перед лицом смерти. Достоевский, рассуждая о Боге, смерти и бессмертии говорит о том, что уничтожением идеи Бога упраздняется не только идея бессмертия души, но и необходимость нравственного поведения: «Скажите, для чего мне тогда жить хорошо, делать добро, если я умру на земле совсем? Без бессмертия-то ведь все дело в том, чтоб только достигнуть мой срок, и там хоть все гори. А если так, то почему мне (если я только надеюсь на мою ловкость и ум, чтоб не попасться закону) и не зарезать другого, не ограбить, не обворовать, или почему мне, если уж не резать, так прямо не жить на счет других, в одну свою утробу? Ведь я умру, и все умрет, ничего не будет»
Религия выработала определенные нормы поведения и обряды, которые для многих людей утрачивают свое значение. Но что идет им взамен? Все ли здесь соответствует разуму и гуманности человека, освобождению от догм религии, ее мифов и культов? К сожалению, это еще не всегда так, и здесь предстоит большая нравственно-философская и практическая работа, имеющая цель развить культуру в отношении смерти другого - каждого, а не только выдающейся личности.
К сожалению, многие вопросы такого рода, включая не только наше отношение, но и поведение - как общественное, так и личностное - еще далеко от того, что соответствовало бы принципам нашего гуманизма. Восстановить и заново создать разумные и гуманные взгляды и обычаи, достойные человека, - вот что у нас впереди как необходимый элемент духовного воскресения, нравственного очищения и покаяния.
3. КЛОНИРОВАНИЕ «ЗА ИЛИ ПРОТИВ»?
Сама тема клонирования, как одно из достижений науки, не является новой, ещё в 1943 году было произведено успешное оплодотворение яйцеклетки «в пробирке», а 1973 году профессор Л.Шетлз из Колумбийского университета в Нью-Йорке заявил, что он готов произвести на свет первого «бэби из пробирки», после чего последовали категорические запреты Ватикана и пресвитерианской церкви США. В 1977 году профессор зоологии Дж.Гердон клонировал лягушек. В 1978 году был рождён первый ребёнок «из пробирки». В 1981 году Шетлз получает три клонированных эмбриона человека, но приостанавливает их развитие.
В 1997 году человечество было потрясено появлением на свет шотландской овечки Долли, которая, как утверждают её создатели, является точной генетической копией её матери. Публично обсуждалась перспектива проведения работ по клонированию человека.
На данный момент спор возникает вокруг отношения к экспериментам над клонированием человека, тут существует несколько вопросов:
1. Имеем ли мы вообще право на клонирование человека;
2. Любые эксперименты состоят из ошибок и достижений, но в данном случае ошибкой будет являться появление на свет клона человека (сформировавшейся личности) с какими-либо отклонениями, возникает вопрос: «Что делать с «НИМ»?». Имеем ли мы право уничтожать такие последствия, т.е. уничтожить клон, а это уже будет равносильно убийству человека;
3. Обладает ли наука необходимой информацией для проведения таких экспериментов;
4. Можно ли спрогнозировать сейчас последствия таких экспериментов. Ведь в случаи успеха, такой прорыв в науки может иметь самые не предсказуемые последствия для человечества.
Только если чётко и обоснованно сформулировать ответы на эти основные вопросы можно дать конкретный ответ «ЗА» или «ПРОТИВ», но на данный момент этого сделать не может ни кто. Поэтому нам остаётся только проанализировать все «за» и «против», а также рассмотрев доводы специалистов сформировать своё отношение к клонированию на данном этапе развития.
Много доводов приводится в поддержку клонирования, вот несколько наиболее распространённых из них:
1. Человеку свойственен страх перед новым и неизведанным, но клонирование постоянно происходит в естественных условиях, когда рождаются идентичные близнецы с одинаковым генотипом, что легко доказывается возможностью пересадки органов и тканей между ними;
2. Протесты церкви отвергаются простым примером, т.е. аппендицит тоже сотворён богом, однако даже Папа Римский не обходится без медицинской помощи. Учёные как раз говорят об «исправлении» тех генетических дефектов, которые возникли благодаря божьему «недосмотру».
Таким образом, эмоциональные возражения против клонирования людей не имеют под собой ни какой рациональной базы, считают сторонники такой теории.
3. Также неоспоримым аргументом в пользу клонирования является появление, в результате, возможности выращивания органов для пересадки их в организм, что позволит победить массу болезней таких как рак, спасти жизни людей пострадавших от катастроф и.т.д.
4. И еще, развитие клонирования даст возможность бездетным людям иметь собственных детей (в России каждая седьмая семейная пара – бесплодна);
5. Далее клонирование поможет людям страдающим тяжёлыми генетическими болезнями. Если гены, определяющие болезнь содержатся в хромосомах отца, то в яйцеклетку матери пересаживается её собственная соматическая клетка, и тогда появляется ребенок, лишённый опасных генов, точная копия матери и на оборот.
Также существуют и аргументы против клонирования.
Польский писатель научно-философской фантастики Станислав Лем в одной из своих книг пишет как его герой Ийон Тихий с помощью клонирования обрёл двойника, потом другого и, наконец, когда он пришёл в себя, каюта была набита людьми, как казалось, все они были им из разных дней, неделей, а один из будущего года. Но осложнения, возникшие у Ийона Тихого в связи с его удвоением и утроением, лишь бледная тень тех грозных проблем, которые могут встать перед человечеством. Бросить вызов природе (или Богу), нарушить установленные ею запреты – вот что означает клонирование взрослого организма. Природой отработан сложнейший механизм подготовки половых клеток к выполнению их функции: дать начало новой жизни. Клонирование, т.е. воспроизведение копии взрослого существа и его не-половых клеток – вот это и есть попытка прорваться сквозь запреты природы, считают противники клонирования.
Идея клонирования человек ставит перед обществом людей такую проблему, с какой оно прежде не сталкивалось. Эта проблема – возможная опасность потери уникальности человеческой личности. Так развивается наука, такова особенность познания, что каждый его новый шаг несёт с собой новые, неизвестные ранее возможности, но и грозные опасности. Овладение энергией атома принесло дешёвую электроэнергию – но и оружие, способное погубить всё человечество. И вот клонирование. Для бесплодных семей, тяжело больных людей это спасение, ну а как отнестись к пусть отдаленной перспективе появления многих биологических «Копий» живущих людей? Сама возможность такого поворота событий побуждает к размышлениям. И здесь также встает проблема смерти и бессмертия человека. Если мы начнем создавать свои копии, то будет ли это нашим решением победы смерти? Будет ли это наше бессмертие? Или человечество шагнуло в пучину безумия, где правит только эгоизм и прогресс? Профессор Борис Конюхов считает: «Нормы биоэтики, о которых так много спорят сейчас, нужны не только учёным. Те нравственные заповеди, которыми человечество пользуется веками, к сожалению, не предусматривают новых возможностей, какие вносит в жизнь наука. Поэтому людям и необходимо обсуждать и принимать новые законы общежития, которые учитывают новые реальности».
4. БЕССМЕРТИЕ РАЗУМА И ГУМАННОСТИ ЧЕЛОВЕКА -
БЕССМЕРТИЕ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА.
Остановимся на проблеме смысла жизни человека. Научная философия и основывающийся на ней реальный гуманизм дают такой идеал, определяющий смысл человеческой жизни в ее индивидуальных, личностных и общечеловеческих, социальных параметрах. «Человеку нужен идеал, - писал В.И.Ленин, - но человеческий, соответствующий природе, а не сверхъестественный» [4]. Этот идеал утверждает вместе с тем диалектическую взаимосвязь природно-биологического и социального, конечного и бесконечного, смерти и бессмертия человека, получающего свои завершенные формы в том, что единственно соответствует его сущности - в материальной и духовной культуре человечества. В этом смысле и научная философия устанавливает некоторые идеальные цели, которые создают ощущение неразрывного единства жизни, смерти и бессмертия, неограниченной длительности, бесконечности и вечности жизни неповторимой и уникальной личности. Именно на этом основывается регулирующая роль нравственности как в индивидуальной жизни человека, так и в его отношении к смерти и бессмертию. И поэтому можно сказать, что именно в бессмертии разума и гуманности человека - бессмертие человечества. Тем самым подчеркивается глобальное предназначение человека и человечества, их ответственность за сохранение жизни и разума на нашей планете, помогающие преодолевать все угрозы, исходящие от неразумности и антигуманизма. «Пройдут столетия, прежде чем будут полностью реализованы потенции разума и гуманности, заключенные в человеке, - это и будет подлинная история, соответствующая его сущности и предназначению» [6].
На этот вопрос имеет и другую сторону, относящуюся к реальной, природно-биологической бесконечности человечества и бессмертию его разума, а также к возможности других форм жизни и разула, других, внеземных цивилизаций в бесконечной Вселенной. Космизализация человечества, выход его в будущем в бесконечные просторы Вселенной изменят во многом и наши представления о времени, которые, по-видимому, будут связаны с новым пониманием смысла человеческой жизни, ее длительности, смерти и бессмертия. Это приведет к осознанию космического предназначения и ответственности человека и человечества, бессмертие которого также заключено в бессмертии его разума и гуманности.
Эти проблемы требуют отдельного философского исследования, исходящего не просто из общих постулатов, а из анализа реальных научных предпосылок, которые во все большей степени создаются учеными, использующими самые разнообразные математические и технические методы и средства исследования. И хотя сама проблема существования внеземных форм жизни и разума остается открытой и весьма дискуссионной, поиски ее решения стимулируют не только научно-техническое развитие человеческой цивилизации, но и осознание уникальности самого человека, неповторимости его специфических черт, обусловливающих необходимость непрерывного прогресса человеческого разума и гуманности. «Отвергая антропоцентризм, основанный на убеждении, что весь космос вертится вокруг человека и поэтому его никогда не постигнет преждевременный конец, если одновременно и в соответствии со своим предназначением не рухнет Вселенная, современная научная и философская мысль все чаще приходит к идее антропокосмизма, который исходит из понимания человека как органичной и активной части космоса и Вселенной, включая все возможные в ней формы жизни, разума и гуманности» [8].
Это заставляет по-иному взглянуть на проблему реального практического бессмертия человечества, используя здесь те же подходы, что и в рассуждениях об индивиде и роде, о части и целом, о конечном и бесконечном. Принимая возможную конечность природно-биологического существования человека и человечества, научная философия утверждает не только то, что материя в своих превращениях вновь и вновь будет порождать мыслящий дух «где-нибудь в другом месте и в другое время», но и его наличие в бесконечно разнообразных формах в бесконечной Вселенной, а также вероятность выхода в нее и самого человеческого разума.[2].Это уже не может рассматриваться просто как оптимизм в противовес пессимистическим представлениям о неизбежной гибели человеческого разума и о его фактической исключительности и уникальности, предполагающих наше космическое одиночество. Это - научный реализм, видящий, однако, в диалектическом единстве бесконечный прогресс разума и гуманности как необходимое условие этого прогресса. Рассмотрение, в частности, проблемы поиска внеземных цивилизаций с учетом этого гуманистического аспекта позволило бы найти новые подходы к пониманию данной проблемы: речь могла бы идти о постулировании не только высших, по сравнению с человеческим, форм разума, но и таких проявлений гуманности, которые пока что непонятны нам, а потому исключают потенциально возможные контакты с нами. Необходима, следовательно, новая космическая этика - этика благоговения перед жизнью и ее высшими порождениями - разумом и гуманностью.
Можно утверждать, что прекрасное и бесконечное будущее ожидает человека и человечество, если восторжествуют и всегда будут вести его вперед присущие ему разум и гуманность. И они, вероятно, изменят взгляд человека на самого себя, как уже менялся он много раз до этого. Природа достигла в человеке высшей сложности строения и регулирования материальных явлений; она воплотила в нем уникальную модель, в которой органически соединяются биологические и социальные, материальные и духовные процессы. В конечном счете, из создания природы человек превратился в ее исследователя и все более разумного и искусного управителя, сознающего свою глобальную и космическую ответственность. Морально-этическое значение этого факта поистине колоссально, ибо оно может послужить могучим стимулом дальнейшего осознания ценности человеческой жизни, разума и гуманности человека.
Устремляясь все дальше в неизведанные тайны мироздания, в загадочные глубины собственного Я, человек выполняет свое космическое предназначение и вообще утверждает себя как Человек. На этом великом пути человечество создает новый тип цивилизации, полностью соответствующий сущностным силам человека и единственно достойный его. Она знаменует собой эпоху, когда человек, как это предвидел К.Маркс, будет действительно присваивать себе свою всестороннюю сущность всесторонним образом, следовательно, как целостный человек. Для Маркса - это абсолютное выявление «творческих дарований человека, без каких-либо других предпосылок, кроме предшествующего исторического развития, дающего самоцелью эту целостность развития...» [3].
Человек - бесконечная вселенная, и вселенная для него – «бесконечная нить жизни», устремленной разумом своим и гуманностью в вечность. И здесь предстоят новые исследования и новые открытия нравственно-философского порядка, исходящие из принципов нового - научного и реального - гуманизма. Эти исследования будут опираться на анализ многовекового исторического опыта нравственно-философских исканий смысла жизни, смерти и бессмертия человека, которые так ярко были запечатлены в истории русской и мировой культуры. В истории русской культуры нравственно-философские размышления о смысле жизни, смерти и бессмертии человека - это мощная духовная традиция.
Соединяя историю с современностью, прошлое с настоящим, необходимо тем самым способствовать более прочному утверждению научного и гуманистического подхода к ним. На этой основе можно исследовать и новые проблемы, возникающие в ходе социального прогресса, научно-технического и культурного развития человечества в глобальных масштабах, с позиций нового, реального гуманизма.
Всемирная история, говорил Гегель, не арена для счастья. Но она не предназначена и для несчастья. Надо мыслить и действовать во имя человека и человечества, и путь к этому - создание гуманного и демократического общества, каким мы видим и социализм в его новом облике.
