Культурное разнообразие, являясь одним из факторов развития общества расширяя возможности выбора, имеющиеся у каждого индивида, также является одним из источников развития, рассматриваемого не только в плане экономического роста, но и как средство, обеспечивающее полноценную интеллектуальную, эмоциональную, нравственную и духовную жизнь.
Одним из элементов культурного разнообразия является фольклор. Фольклор выступает как совокупность основанных на традициях культурного сообщества творений, выраженных группой или индивидуумами и признанных в качестве отражения чаяний сообщества, его культурной и социальной самобытности. Образцы и ценности народной культуры передаются устно, путем имитации или другими способами. Фольклорные формы включают в себя эпос, музыку, танцы, игры, мифологию, обряды, обычаи, ремесла, архитектуру и другие виды народного художественного творчества [2].
Проклятия, являясь одной из малых форм белорусского фольклора и занимая довольно значимое место в нём, на сегодняшний день являются мало изучены. Так, многотомное издание «Белорусское народное творчество» не включает в себя данную форму фольклора.
Проклятие – словесная форма, содержащая пожелание бед и несчастий в адрес конкретного лица (группы лиц, народа, животных, природных объектов и стихий, в адрес мифологических персонажей) [3, c. 286].
Объектом данного исследования стали белорусские проклятия. Предмет исследования – адресаты проклятий. Цель данного исследования – выявить специфику проклятий с дальнейшим выделением групп. Задачи, детализирующие цель исследования, были определены следующие:
- выявить наличие сакральных индикаторов в проклятии;
- выявить различия проклятий по гендерному признаку;
- выделить группы по актуализации угрозы.
Исходя из специфики объекта, в данном исследовании были использованы методология и методика качественного исследования [3; 6]. Использование парадигмы качественного исследования было обусловлено тем, что, проклятия, имеют достаточно сложную форму [5]. В исследование исспользовались белорусские проклятия, содержащиеся в книге «Вушацкі словазбор Рыгора Барадуліна”, которые и составили теоретическую выборку [6]. Материалы, содержащиеся в данном издании, долгие годы собирал поэт, переводчик, эссеист, Народный поэт Беларуси (1992 г.) – Рыгор Барадулин. Начиная со школьных лет, он записывал за родными и земляками различные формы белорусского фольклора. Проклятия, анализируемые в данном исследовании, были собраны на Ушаччине (Ушачский район, Витебская область, Республика Беларусь) в северной части Беларуси.
Для выявления сакрального индикатора, стоит операционализировать значение термина «сакральный [лат. sacer (sacri)] — священный, относящийся к религиозному культу и ритуалу; обрядовый [5]». Следовательно, стоит предположить, что в тексте должно содержаться упоминание Бога или мифических существ, например: «каб Бог даў», «Божа дай» и другие [6]. В проанализированном материале, нет упоминаний Бога или мифических существ. Однако, стоит отметить, что в корпусе проклятий можно выделить одно с сакральным семантическим содержанием – “Каб цябе на кут абмылі! ” [1, с. 294], которое делает отсылку к обряду омыванию трупа и размещения его в красном углу дома. Р.И. Барадулин отмечает, что “Ушачские [люди – прим. К. Савицкий] не сильно падкие до эвфемизмов, любят всё называть своими именами. Это языческая традиция, в которой чистота видения мира” [1, с. 9].
В проклятиях, собранных Р.И. Барадулиным, можно выделить гендерный аспект. К адресованным мужчине проклятиям можно отнести следующие: “Каб па ім вошы пехатой хадзілі!”, “Каб ты век будаваўся!”, “Каб ты сцежку мацаў!”, “Каб ты яго ў штаны не ўклаў!”, “Каб яму залілося! (Праклён п’яніцу.)”, “Труп яго бяры”, “Хай ён будзе на крумкача (памрэ)”, “Хай яго балесь усяго!” [1, с. 293 – 295].
Проклятия, чьими адресантами являлись женщины, Р. Барадулин отмечал следующие: “Каб ты тое з’ела, што ты мне думаеш”, “Каб яе шлях трапіў! ”, “Каб яна зморшчылася!”, “Каб яна так смак чула!”, “Хай ты няладна будзь! ”[1, с. 293 – 295].
Стоит отметить, что в значительной части проклятий содержатся местоимения “цябе или “табе», следовательно, адресатом данных понятий може быть как мужчина, так и женщина. К проклятиям данного типа можно отнести следующие: “Бадай цябе чамярэнь!”, “Боль цябе паеш!”, “Каб табе кукнула!”, “Каб табе моль пяты пабіла!”, “Каб твайго й духу-паху не было!”, “Каб цябе ванцак з’еў!”, “Каб цябе намачыла ды не высушыла (усмешліва).”, “Каб цябе порах узяў!”, “Каб цябе ў чыстым полі дзвярмі прышчаміла!”, “Каб цябе хваля-бура зваліла!”, “Каб цябе чахотка злажыла!”, “Хай табе зубы ў роце будуць лішнія”, “Хай ты па Месяцы хадзі!”, “Хай ты сцямся!”, “Штоб цябе пранцы!”. Так же к универсальным можно отнести проклятие во множественном числе: “Хай ім вочы арак павыядае”, “А халера іх хай!” [1, с. 293 – 295].
Необходимо отметить, что отдельной формой проклятий является положительное пожелание, направленное на бесконечное благо – в данном случае – бесконечная жизнь с отсутствием смерти: «Хай жывець, хоць ёй канца не будзіць”.
По актуализации ущерба в проклятиях можно выделить следующие группы: 1. физический ущерб; 2. материальный ущерб.
Таким образом, проведя качественный анализ, можно сделать вывод, что большая часть беларусских проклятий не несут в себе сакрального смысла, из чего можно сделать вывод, что значение Бога и мифических существ было недо/переоценено белорусами и поэтому не находило отражения в проклятиях. Так же, анализ показал, что проклятия направлены на физический и материальный ущерб, что может сведетельствовать о неком конкретном негативном посыле в сторону адресата. Так как по гендерному аспекту большая часть проклятий адресованы мужчинам или являются нейтральными, можно предположить, что проклятия зачастую использовались белорусскими женщинами. Это можно рассматривать как выражение гендерного неравенства в белорусском обществе доиндустриальной эпохи.
На сегодняшний день, проклятия, как малая форма белорусского фольклора, теряют свою смысловую нагрузку и воспринимаются не более чем ругательства, а некоторые и вовсе утрачиваются, либо уже утрачены в связи с урбанизацией. Проклятия сохраняются лишь в специализированной литературе и в кругах их иследователей, но уже не как средство выражения эмоций, а как нематеральное культурное наследие.
К.В. Савицкий
