Устная история – одно из сравнительно новых направлений исторических исследований. В эмпирических исследованиях устная история служит в качестве методологии и метода. Как метод она применяется в различных современных новых направлениях (история повседневности, локальная история, гендерная история, социальная история и т.д.).
Формирование и развитие устной истории вызвано целым рядом изменений, происшедших в мировой исторической науке, а также с развитием новых информационных технологий, способов передачи и хранения информации. Антропологический и лингвистический поворот в исторической науке привёл к росту недоверия к письменным источникам. Появились призывы посмотреть на историю с точки зрения устных свидетельств простого человека. Один из классиков устной истории Пол Томпсон сказал, что необходимо «дополнить хроники царствований жизненным опытом простых людей [5, с. 18].
Современная эпоха бурно развивающихся информационных технологий создала новые виды источников, породила новые способы трансляции текстовых и аудиовизуальных сообщений, усложнив тем самым проблему их сохранности. С изобретением и распространением телеграфа, телефона и других средств оперативной коммуникации, перестал фиксироваться значительный пласт ретроспективной информации. Все более важное место в социальной коммуникации начинает занимать глобальная информационная сеть (Интернет), содержащая в себе огромный массив данных, доступ к которому неуклонно возрастает.
Особенностью научно-технического прогресса XX – XXI вв. является, с одной стороны, развитие технических средств трансляции и сохранения информации, а с другой – сами новые средства коммуникации оказывают негативное влияние на сохранность социальной памяти, наполнение источниковой базы исторических исследований. Все это обусловливает разработку новых подходов к получению материала и его документированию [4].
Уникальная особенность устной истории – это возможность для исследователей создавать тематически заданные документы, заполняющие лакуны в традиционном корпусе источников. Термин «устная история» относительно молод, он возник на Западе в середине XX в. В Российской Федерации устойчивый интерес к «устной истории» проявился позднее, в конце 1980-х – начале 1990-х гг. Единого общепринятого определения понятия «устная история» даже на Западе, несмотря на достаточно давнюю традицию этого направления, не существует. Все, кто работает с устной историей едины только в одном – все они имеют дело с устной (вербальной) информацией [4].
Несмотря на признание устной истории как способа получения исторически важной информации, до настоящего времени неразрешенным остается еще целый ряд проблем. До сих пор среди историков (включая историков науки) нет однозначного мнения по поводу того, насколько важную роль в исследовательской работе играют документы, относящиеся к «устной истории». Многолетняя дискуссия не привела к решению вопросов о достоверности такого рода источников, о методах, порядке и этапах проведения их источниковедческого анализа. В литературе даже не обсуждалась проблема профессиональных качеств человека, проводящего историко-научное интервью. Не выработана методика проведения интервью, не учитываются особенности психологии общения интервьюера и респондента в процессе интервьюирования [4].
Массовое развитие средств записи устной информации в результате научно-технической революции облегчило для исследователей возможности создания электронных и другого рода архивов.
Неоспоримым является факт использования устных свидетельств ещё с глубокой древности, а также в средние века. Однако как самостоятельное направление устная история и как особая технология сбора и хранения источников устная история («oral history») оформилась в США и Западной Европе после Второй мировой войны. В настоящее время американский исследователь из университета Нью-Мексико Д. Дунавэй в формировании и развитии устной истории в Соединённых Штатах Америки и западноевропейских странах выделяет четыре этапа.
Первый этап, согласно его мнению, приходится на 50-е – 60-е годы XX века и характеризуется сбором устной информации для создания биографий видных общественных и государственных деятелей. Второй этап – 60-е – середина 70-х годов XX века в основном представлен попытками создания альтернативной истории, истории народов, не имевших письменности, а также началом исследования маргинальных общественных слоёв. Третий этап в развитии устной истории припадает на середину 70-х – начало 90-х годов XX века. Именно в это время устная история окончательно институализируется как инновационная дисциплина. Четвёртый этап устной истории начался в 90-е годы XX века и продолжается до настоящего времени. Он связан с «цифровой революцией» технических средств.
Как же развивается устная история в Республике Беларусь? Следует констатировать, что данное направление в области исторических исследований не стало приоритетным и является, в основном, уделом отдельных энтузиастов.
Ещё в период БССР на основе записей устных воспоминаний известные писатели А. Адамович и В. Колесник написали книгу «Я из огненной деревни», на основе устных воспоминаний написана работа С. Алексиевич «У войны не женское лицо» [2]. Таким образом, в период БССР литераторы были впереди историков в использовании методов устной истории.
Можно отметить несколько учреждений, где в настоящее время проводятся исследования по устной истории. Это – Институт истории, Белорусский государственный университет, Европейский гуманитарный университет в Вильно.
Интересный исследовательский проект под названием «Исследование повседневных адаптивных практик в трансформирующемся социуме (воспоминания жителей западнобелорусского местечка о жизни «в польское время» и при «советах») научным сотрудником Института истории Национальной Академии наук И.Н. Романовой и доцентом БГУ И.С Маховской.
В сборнике «Устная история в Карелии» за 2008 год И.Н. Романова разместила интервью с жителями посёлка Мир Гродненской области, которые пережили целый ряд смен властей. Материалы интервью свидетельствуют, что по прошествии 70 лет после воссоединения Западной Беларуси с восточной воображаемая граница между ними остаётся в сознании старшего поколения. Смена властей, режимов, границ во многом определила специфику новейшей истории Беларуси. Информанты констатитируют: жили при Польше, пришли русские, потом – немцы, потом – русские. Это надо было всё пережить. «Нам очень тяжело было сосредоточиться: вся власть переходная» [6].
В БГУ, при кафедре источниковедения действует Белорусско-германская историческая мастерская, которую возглавляет К.И. Козак. Деятельность данной организации проходит в рамках совместного белорусско-германского междисциплинарного исследовательского проекта «Связь поколений». Члены данной группы проводят интервью очевидцев событий, связанных с немецко-фашистской оккупацией. На основе опроса очевидцев преступлений нацистов на территории Беларуси члены Белорусско-германской исторической мастерской издали серию публикаций. Среди них особо следует отметить материалы международных конференций, как «Беларусь ў выпрабаваннях Вялікай Айчыннай вайны», «Лагер смерці Трасцянец 1941 – 1944 гг.», а также «Жанчыны ў Другой сусветнай вайне: гісторыя барацьбы і выжывання», где опубликованы результаты интервью очевидцев известных нам событий [3].
19 марта 2009 г. в Минском МОЦ в рамках семинаров проектной группы «Европейская культура памяти» прошла презентация дидактического метода «Устная история» и книги «Спасенная жизнь: жизнь и выживание в Минском гетто». Мероприятие было приурочено к семилетию совместного белорусско-германского проекта «Историческая мастерская в Минске».
Подготовленная в рамках работы Исторической мастерской, книга «Спасенная жизнь: жизнь и выживание в Минском гетто» – это история судьбы четырех людей, двух узников Минского гетто и двух белорусских праведников народов мира, которые становятся свидетелями невиданных до того преступлений против человечества и находят в себе мужество противостоять фашистскому режиму.
В Европейском гуманитарном университете в 2008 году в Вильнюсе вышел сборник «Homo historicus».под редакцией А.Ф. Смоленчука.
На основе методов устной истории в сборнике помешена статья И. Романовой и С. Хомича под названием «Адаптацыя былых рэрэсіраваных да вольнага жыцця», а также В. Шаталовой (12 интервью репрессированных) «Цені вайны: паліцэйскія і партызаны ў памяці насельніцтва беларускай вёскі» (72 интерью свидетелей событий, собранных на протяжении 2002 – 2007 годов. 92% опрошенных женщины) [1].
Таким образом, для белорусских историков все более актуальной становится необходимость рассмотрения устной истории как особой сферы научных исследований и как совокупности разнообразных путей и приемов анализа и интерпретаций, собственно полученных с помощью интервьюирования текстов.
В силу выше сказанного необходимо акцентировать внимание на тех этапах устно исторического исследования, которые начинаются уже после полевой работы. А именно: на архивировании интервью, на стратегических подходах и методиках анализа, употребляемых исследователями, на разнообразных формах представления «голосов» как партнеров по интервью, так и голоса исследователя перед определенными аудиториями (как академическими сообществами, так и более широкими аудиториями).
Васюк Г.В.
Развитие методологических исследований и подготовка кадров историков в Республике Беларусь, Российской Федерации и Республике Польша: сборник научных статей; под науч. ред. проф. А.Н. Нечухрина. – Гродно: ГрГУ, 2011. – 372 с.
