Войны наносят непоправимый ущерб не только населению и экономике, но и историко-культурным объектам. Осознавая это, еще в 1874 г. по предложению российского императора Александра II в Брюсселе была созвана международная конференция, которая должна была выработать правила и обычаи сухопутной войны. На этой конференции была одобрена Брюссельская декларация, в которой содержались положения по охране культурной собственности (правда, этот документ в силу так и не вступил). В частности, в ней говорилось, что захват, разрушение, причинение ущерба произведениям искусства, историческим памятникам должны быть наказуемы компетентными властями.
Разработка этих положений была продолжена на Гаагских конференциях 1899 и 1907гг., занимавшихся кодификацией международного права в области сухопутной войны. IV Гаагская конвенция в статьях XXVII и IX Гаагская конвенция в статье V предусматривали, что «при осадах и бомбардировках должны быть приняты все необходимые меры к тому, чтобы щадить, насколько возможно, храмы, здания, служащие целям науки, искусств и благотворительности, исторические памятники, госпитали и места, где собраны больные и раненые, под условием, что таковые здания и места не служили одновременно военным целям. Осаждаемые обязаны обозначить эти здания и места особыми видными знаками, о которых осаждающие должны быть заранее поставлены в известность» [11]. В ст. 56 Положения 1907 г. о законах и обычаях сухопутной войны оговаривалось, что «собственность общин, учреждений, церковных, благотворительных и образовательных, художественных и научных, хотя бы принадлежащих государству, приравнивается к частной собственности. Всякий преднамеренный захват, истребление или повреждение подобных учреждений, исторических памятников, произведений художественных и научных воспрещаются и должны подлежать преследованию» [11].
Таким образом, к началу Первой мировой войны международным сообществом были выработаны и сформулированы основные положения, направленные на защиту культурно-исторического наследия во время военных действий и ответственность за их нарушение. Но ход войны и её результаты со всей очевидностью показал, что эти нормы не выполнялись ни одной из воюющих сторон.
Еще накануне войны царским указом от 20 июля 1914 г. на территории Виленской, Витебской, Гродненской, Минской, Гомельском уезде Могилевской губернии было введено военное положение [9, с. 15]. Вскоре, уже после начала военных действий, 20 августа 1914 г. император утвердил временное положение Совета министров о вывозе за счет казны из «крепостных и укрепленных районов и местностей, которым угрожает нашествие неприятеля» государственного имущества. В нем указывалось, что «народные святыни, предметы, наиболее ценные в государственном отношении, и вообще все, могущее стать трофеем неприятеля, подлежит обязательному вывозу» [3, с. 189]. Список предметов и порядок их вывоза подробно определялся мобилизационными планами и частными правилами, составленными каждым ведомством по согласованию с министерствами внутренних дел, финансов, путей сообщения, военным министерством и государственным контролем [3, с. 189]. В этих же правилах предусматривалось уничтожение предметов, не подлежащих вывозу, поскольку попадание его в руки неприятеля было не желательно. Но обеспечить выполнение этих решений в полной мере власти были не в состоянии. Прежде всего, в центральные губернии были эвакуированы архивы. В 1914 – 1915 гг. часть архивов была вывезена в Москву, Санкт-Петербург, Ярославль, Саратов, Ростов на Дону и другие города. Часть архивных документов, которые не успели эвакуировать, погибла [12].
Среди материальных культурных ценностей в первую очередь внимание уделялось эвакуации церковного имущества, которое подпадало под определение «народные святыни». В сентябре 1915 г по решению витебского губернатора М. В. Артимовича из Полоцка в г. Ростов Ярославской губ поездом были вывезены мощи преподобной Ефросинии Полоцкой [1, с. 76]. Одновременно туда же были эвакуированы «самые дорогие иконы, ковчег с древними крестиками и т.д.» [14, c 153]. В августе 1914 г. по приказу великого князя Николая Николаевича «О снятии колоколов со всех христианских храмов всех вероисповеданий» началась массовая компания по снятию колоколов в церквях и костелах и отправка их на хранение в Москву. Необходимость таких мер объяснялась верующим тем, что враг мог использовать колокольную медь для производства оружия. Часть вывезенных из Беларуси колоколов после революции была передана православным приходам в России, а судьба остальных не известна [13, с. 167].
Эвакуации подлежали и многочисленные коллекции древностей Северо-западного края. Документально подтвержден вывоз крупнейшей коллекции древностей края, хранившейся в Виленском музее при Виленской публичной библиотеке. Его основу составляли собрания Виленского музеума древностей, основанного Евстафием и Константином Тышкевичами в 1856 г. В 1915 году из него в Музей Румянцева было вывезено 5300 монет и 1333 медали, 38 целых кладов, насчитывавших 9016 серебряных и медных монет. Кроме того, была вывезена Виленская нумизматическая коллекция. Одна ее часть, включавшая 2000 монет и медалей и 18000 экспонатов хранившейся в Вильно коллекции Кременецкого лицея, поступила в собрания Киева. Другая часть – 1500 монет и медалей, попала в Харьков. Из имения Рось Волковысского уезда была вывезена в Москву часть библиотеки и коллекция Адама Броницкого.
К сожалению, мероприятия по эвакуации культурно-исторических ценностей с территории военных действий носили ограниченный характер. Были эвакуированы только наиболее известные древности, находившиеся в ведении государственных и церковных организаций. О недостаточности принимаемых правительством мер по вывозу древностей свидетельствует запрос членов Государственного совета к министру внутренних дел от 1 апреля 1916 г. [8]. В нем обращается внимание правительства на «серьезность создавшегося положения, когда бесследно пропадают исторические и художественные памятники, на необходимость принятия неотложных и решительных мер по охране древних памятников». Несмотря на неоднократные ходатайства различных организаций «о принятии должных мер к своевременному вывозу из угрожаемых неприятелем местностей памятников старины и полученных в ответ на эти ходатайства заверений как от Центрального управления, таки от местных властей о том, что все меры к своевременному вывозу памятников старины будут приняты, приходится однако констатировать тот факт, что весьма многие ценные памятники русской старины не были своевременно вывезены из губерний Виленской, Гродненской, Ковенской и Минской, частью пропали, либо достались неприятелю и отправлены за границу» [8, с. 369].
В годы войны исчезли коллекция древностей, хранившихся в Гродненском губернском статистическом комитете, которая насчитывала 7979 монет из Берштовского клада XVI в.и 74 польские и прусские серебряные монеты из д.Миневичи Луненской вол. Гродненского уезда.
Несмотря на положения Гаагской конвенции, запрещавшей разрушение исторических памятников во время военных действий, её требования нарушались всеми воюющими сторонами. Особенно хорошо это продемонстрировали немецкие и русские войска в 1915 – 1917 гг. во время боев в местечке Крево. Немцы использовали руины замка в качестве укрепления. Стены замка служили естественной защитой от огня русских, а в Малой башне замка, обращенной в сторону русских позиций, был построен бетонный пулеметный дот. В свою очередь, готовясь к прорыву фронта, русские войска, начиная с 19 июля 1017 г., три дня вели по этим укреплениям артиллерийский огонь из осадных орудий. В результате этого сильно пострадала восточная стена замка и костел.
Во время войны был разрушен дворец Хрептовичей в Щорсах, в котором хранилась большая археологическая коллекция и библиотека, дом имения Тугановичи, принадлежавшего Верещакам, в который часто приезжал А. Мицкевич. Во время немецкой оккупации в 1915 г. сгорел дворец Антония Тизенгауза в Гродно.
Практически не изменилась ситуация после октябрьской революции. Новая власть обратилась к народу с воззванием не разрушать исторические памятники «Граждане, не трогайте ни одного камня, охраняйте памятники, здания, старые вещи, документы – все это ваша история, ваша гордость» [2, с. 382]. В начале 1918 г. СНК принял декрет, в которым отмечалось, «что в западных и северо-западных губерниях Российской республики, во многих городах и усадьбах лиц польской национальности, находятся предметы, имеющие исключительную историческую ценность для польского народа, причем большинство этих предметов было вывезено из Польши во время отступления русских войск и раньше» [4, с. 382 – 383]. Эти «музейные предметы, где бы они ни находились, принимаются, как национальная собственность польского народа, под охрану власти Рабочего и Крестьянского Правительства в лице Комиссариата по польским делам и Общества охранения древностей до передачи их польским народным музеям». Для возвращения «этих предметов в полной сохранности всему польскому народу» должны быть составлены 4 экземпляра описей таких предметов и акты о передаче под охрану. Для выполнения декрета и для контроля на местах Польским комиссариатом должны были быть назначены особые районные комиссары с полномочиями комиссаров Рабочего и Крестьянского Правительства [4, с. 383]. Позже, в июне 1918 г последовало следующее постановление СНК о возвращении польскому трудовому народу эвакуированного из Польши культурного, художественного, научного и исторического достояния [10, с. 388]. В нем указывалось, что «все предметы старины, искусства и науки, как-то: коллекции, картины, исторические документы, архивы, церковные колокола и утварь, старинная мебель и проч., эвакуированные во время войны из Польши, подлежат немедленно возврату польскому трудовому народу и переходят в ведение Комиссариата по польским делам». Все учреждения и частные лица, у которых имеются такие предметы, обязаны сообщить об этом и предоставить их списки и опись.
В июне 1918 г. СНК принимает декрет о реорганизации и централизации архивного дела, которым все архивы правительственных учреждений ликвидируются, как ведомственные учреждения, и хранящиеся в них все дела и переписка правительственных учреждений, законченные к 25 октября 1917 года, поступают в Государственный архивный фонд [7, с. 386 – 387]. Запрещалось уничтожать «какие бы то ни было дела и переписку или отдельные бумаги без письменного разрешения Главного управления архивным делом» [7, с. 386].
В сентябре 1918 г. СНК принял Декрет, запрещающий несанкционированный вывоз «за границу предметов особого художественного и исторического значения, угрожающего утратою культурных сокровищ народа» [5, с. 391 – 392]. Контроль за выполнением данного декрета возлагался на «отделы по народному просвещению при губернских Совдепах» [5, с. 392].
В октябре этого же года СНК издает декрет о регистрации всех «монументальных и вещевых памятников искусства и старины, как в виде целых собраний, так и отдельных предметов, в чьем бы обладании они ни находились» [6, с. 392 – 393]. Владельцы перечисленных памятников обязаны были в месячный срок представить сведения и полный перечень принадлежащих им памятниках в отделы народного образования губернских Советов рабочих и крестьянских депутатов. Отчуждение принятых на учет памятников, их перемещение или ремонт без разрешения властей запрещались. За нарушение декрета предусматривалась конфискация памятников и тюремное заключение [6, с. 393]. Эти декреты и постановления в основном носили декларативный характер, поскольку выполнить их в условиях войны и нестабильности власти было не возможно. Скорее они служили законодательной базой для экспроприации ценностей. Никакой передачи исторических и культурных ценностей польскому или другим народам большевики не планировали. Об этом свидетельствует тот факт, что в соответствии со статьей IХ Договора между Литвой и РСФСР, заключенного 12 июля 1920 г., Россия обязалась вернуть вывезенные из Вильно ценности, но это обязательство не было выполнено.
Ход и итоги Первой мировой войны оказали самое негативное влияние на историко-культурное наследие Беларуси. Часть его была эвакуирована в центральные губернии России и обратно в большей части не вернулась. Часть памятников была повреждена или погибла во время военных действий или немецкой оккупации.
Добриян А.А.
Военно-историческое наследие Первой мировой войны в Республике Беларусь и Российской Федерации : проблемы изучения, сохранения и использования : сб. науч. ст./Учреждение образования "Гродненский гос. ун-т им. Я.Купалы"; Ред. коллегия: А.Н. Нечухрин, С.А. Пивоварчик, В.А. Белозорович, С.В. Донских, М.В. Мартен.- Гродно : ГрГУ им. Я. Купалы, 2016
