В период 1956 – 1968 гг. броделевские «Анналы» сформировали свой собственный идейный проект, ос- новная линия которого связывает его с подходами с точки зрения «времени большой длительности» и глобальной истории, трактуемых весьма радикально, что проявилось прежде всего в понимании общей экономической истории и в новых экономических разделах количественной и серийной истории.
Сам Ф. Бродель раскрывает источники своей концепции: это идеи М. Блока и других представителей шко- лы «Анналов» о расширении границ исторической проблематики; концепция масштаба социального времени Ф. Перру и Ж. Гурвича; теория длинных волн конъюнктуры Н. Д. Кондратьева; теория экономических (в работах Р. Клеменса, Дж. Акермана, Р. Куртэна) и ментальных (в работах Э. Курциуса, Л. Февра, А. Дюпрона, К. Леви- Стросса) структур и циклов; квантитативная история Э. Лабрусса; география человека В. де ла Бланша; истори- ческая урбанистика Р. Хапке и др. Все эти концепции и теории стали истоками глобальной истории, а также целого ряда направлений социально-гуманитарных исследований конца ХХ – начала XXI в. Однако именно в работах Ф. Броделя были намечены ориентиры, ставшие методологическими основаниями глобальной истории: во-первых, это описание длительных по времени и масштабных по пространственному охвату социальных пр о- цессов; во-вторых, включение всемирно-исторического процесса в контекст геологических, биологических, климатических, эпидемиологических, демографических и других изменений на планете, в-третьих, понимание всемирной истории как истории становления социальной целостности человечества. На этих принципах в даль- нейшем стали строиться частные концепции глобальной истории [1, с. 64].
С 1969 г., после ухода Ф. Броделя из журнала, на волне культурной революции, на его место пришла кол- лективная команда, в которую входили Ж. Ле Гофф, Э. Леруа Ладюри и М. Ферро. С этого момента начинает развиваться новый, сильно отличающийся от прошлых, интеллектуальный проект. Отказавшись от идей пред- шествующего броделевского периода, «Анналы» этих лет сместили свои интересы с экономической истории, которой уделялось особое внимание в период с 1929 до 1968 г., перешли к развитию истории ментальностей и исторической антропологии [2, c. 7].
Были оставлены в стороне методологические дискуссии, которые раньше велись М. Блоком, Л. Февром и Ф. Броделем. В итоге, интеллектуальный проект третьих «Анналов» оказался гораздо менее выдающимся, чем предшествующие. Речь шла о том, что они перестали уделять внимание глобальной истории. Представители
«Анналов» третьего этапа этот упрек принимали и сами заявляли, что они оставили без внимания глобальную историю. По их мнению, как раз благодаря этому они смогли разработать более узкие и специальные вопросы в избранных ими областях [3, c. 127].
Итак, характерные черты «Анналов», которые сохранялись более или менее между 1929 г. и 1968 г., изме- нились, и это породило массу критических отзывов: от критики внутренней разнородности направления и упреков в отказе от ранее достигнутых позиций и методологических завоеваний – и до обвинений в институци- онализации и слиянии с французским истеблишментом [4, c. 77].
В отличие от представителей третьих «Анналов», поколение четвертых «Анналы» после 1989 г. предло- жили следующий подход. Объяснение тотальности не сводится к какому-либо единственному принципу, уни- фицирующему весь ансамбль, но достигается в пересечении множества перспектив и объяснительных принци- пов; она определяется в целом, как всеобщая система частичных эквивалентов, в которой экономическое явля- ется также культурным, культурное имеет политический смысл, политическое глубоко укоренено в социаль- ном, а социальное выражается также в экономике и т. д. Это целостное видение, согласно Б. Лепта, еще нахо- дится в экспериментальной фазе и показывает скорее пути и направления исследования, а не полученные р е- зультаты. «Анналы» после 1989 г. заново поставили также и проблему «времени большой длительности», от- стаивая броделевский постулат, по которому именно исторической науке надлежит исследовать темпоральные механизмы социального анализа [5, c. 133].
По мнению Б. Лепти и Жан-Ива Гренье, такая процедура была образцово осуществлена в работе Э. Лябрусса.до и после 1989 г. – это отношение к взглядам Ф. Броделя, к понятиям «глобальной истории» и «вре- мени большой длительности». Если «Анналы» третьего этапа отреклись от глобальной истории, предложив взамен возврат к понятиям «общей» истории или возвращение к более детальному изучению более ограничен- ных и локальных тем, то четвертые «Анналы» снова взяли на вооружение проблематику глобальной истории, поставив ее во главу угла [3, c. 128].
Идея глобальной истории широко распространена среди многих ученых мира в 90-е гг. XX в. Именно в это время тенденция глобальности совпала с интересом научной общественности к феномену глобализации, и на этой волне зародился проект Global History. В центре внимания «историков-глобалистов» – история глобали- зации, противоречивые концепции которой создают сегодня проблемное поле Global History. «История глоба- лизации является сердцем и новшеством глобальной истории» (The Global…), – утверждает один из «отцов- основателей» американской школы Global History профессор Массачусетского технологического института Б. Мазлиш. В одной из первых концептуальных работ по глобальной истории – вводной статье к сборнику Conceptualizing Global History (1993), выпущенному по итогам одноименной конференции в Белладжио, Б. Мазлиш раскрыл свое понимание глобальной истории, под которой предлагал видеть более широкую область исследований, чем всемирной истории, за счет включения в ее предмет процессов, «придавших форму нашему глобализированному миру» [6, c. 56 – 58].
Тем не менее, методологические и теоретические возможности, открываемые глобальной историей, призна- ются большинством ученых, работающих в рамках иных направлений и школ. Во-первых, это введение в научный оборот громадного корпуса новых источников. Во-вторых, использование методов смежных наук. В-третьих, пе- ресечение с проблематикой естественных и социальных наук и расширение предметного поля. В-четвертых, сво- бода идейного пространства для построения теорий. В-пятых, мировоззренческий потенциал глобально- исторических концепций, включение наиболее важных результатов исследований в научную картину мира XXI в. Все это открывает широкие перспективы для исследований в области глобальной истории [7, c. 70].
Сама категория «глобализация» обладает огромным эвристическим потенциалом, так как ее содержание позволяет свободно развиваться аналитической мысли в пределах существующих научных воззрений, не противореча им. Существующие ныне дискуссии относительно сущности, содержания, этапов и форм глобализа- ции представляют собой ту живую среду, в которой царит свобода мысли и происходит развитие научных идей. Универсальная и глобальная история аспектов глобализации и возможность создания ее концепций в рамках любых идеологических схем открывают достаточно широкие перспективы исследований в этой области и, ко- нечно, глобальной истории – как социальному проекту, рожденному вокруг идеи глобализации. С утверждени- ем монополии той или иной концепции глобализации закончится золотой век глобальной истории [8, c. 4].
Интересные формы развития глобальной истории как инновационной дисциплины предлагает Центр гло- бальной истории и культуры исторического факультета Уорвикского университета. Особенность исследований центра – изучение глобализации через межконтинентальное распространение технологий и кросскультурные взаимосвязи [9, c. 18].
Деятельность центр осуществляет в форме симпозиумов, конференций, дневных школ, серийных семина- ров, торжественных мероприятий, встреч с почетными гостями, публичных лекций, выставочных проектов, присуждения стипендий, обмена аспирантами и докторантами. Среди других форм образования в Уорвике сле- дует назвать летние школы [7, c. 70].
Центр также реализует серию просветительских проектов в области глобальной истории совместно с крупнейшими британскими музеями. Один из последних проектов – изучение мирового распространения фар- фора – «Global Jingdezhen». В 2010 – 2011 гг. cостоялись выставки и публичные лекции в Музее искусства Во- сточной Азии и Британском музее. Их задача состояла в том, чтобы представить пути мирового распростране- ния фарфора и его дизайна в раннее новое время [10, c. 17].
Серьезным шагом на пути институциализации глобальной истории стало учреждение в 2006 г. «Журнала глобальной истории» (Journal of Global History), издаваемого Лондонской школой экономики и Кембриджским университетским издательством [11, c. 78].
В программной статье П. О`Брайена «Историографические традиции и современные императивы глобаль- ной истории» предмет представлен как интернациональный метанарратив, способный ответить на запросы гло- бализирующегося мира [6, c. 101]. Редакционная программа так определяет предметное поле глобальной исто- рии: «Журнал освещает важнейшие проблемы глобального развития в длительной исторической перспективе, а также представляет различные исторические версии процесса глобализации». Кроме того, журнал уделяет вни- мание процессам и структурам, препятствующим глобализации, считая их изучение важной областью глобаль- ной истории. [10, c. 20].
В 2003 г. была организована исследовательская Сеть в области глобальной экономической истории (Global Economic History Network), которую, по словам Остина, можно рассматривать как «глобализированное» продолжение семинара по глобальной истории» [7, c. 72]. Сегодня эта сеть объединяет представителей не- скольких дисциплин – истории, экономики, экономической истории, антропологии, географии, социологии из вузов Великобритании, Голландии, Италии, Германии, США, Турции, Индии и Японии.
Глобальная история стремится расширить и углубить представления людей о самих себе, своей культуре и о своих государствах путем расширения географического пространства и удлинения хронологии, принятых в традиционной историографии. Глобальная экономическая история провозглашает необходимость изучения ма- териальной жизни человечества (с учетом данных естественных и социальных наук) в длительной хронологи- ческой и широкой географической перспективе, с тем, чтобы проанализировать различия в производстве и ка- честве жизни во времени и пространстве» [97], – заявлено на официальном сайте.
Глобальная история стремится расширить и углубить представления людей о самих себе, своей культуре и о своих государствах путем расширения географического пространства и удлинения хронологии, принятых в традиционной историографии. Глобальная экономическая история провозглашает необходимость изучения ма- териальной жизни человечества (с учетом данных естественных и социальных наук) в длительной хронологи- ческой и широкой географической перспективе, с тем, чтобы проанализировать различия в производстве и ка- честве жизни во времени и пространстве» [10, c. 19].
Одной из наиболее крупных сетей является Европейская сеть по универсальной и глобальной истории (ENIUGH), задача которой состоит в объединении специалистов, занимающихся соответствующей проблемати- кой. Сеть создана в 2002 г. по инициативе Института глобальных и европейских исследований Лейпцигского университета. Значимыми площадками сети стали Европейские конгрессы по глобальной и всеобщей истории. Первый конгресс прошел в 2005 г. в Дрездене, второй – в 2008 г. в Дрездене, третий – в 2011 г. в Лондоне. По аналогии с ENIUGH в 2008 г. создана Всемирная сеть организаций, занимающихся глобальной и всеобщей ис- торией (Network of Global and World History Organizations). Свою первую конференцию сеть приурочила к ХХI Всемирному историческому конгрессу, состоявшемуся в 2010 г. в Амстердаме [11, c. 81].
Эти и другие инициативы европейских университетов показывают, что глобальная история является весь- ма привлекательным и активно продвигаемым брендом в научно-образовательной среде.
Т.С.Трахимик
Наука-2013 : сб. науч. ст. В 2 ч. Ч. 1 / ГрГУ им. Я. Купалы ; редкол.: Г. А. Хацкевич (гл. ред.), Г. М. Третьяков (зам. гл. ред.) [и др.]. – Гродно : ГрГУ, 2013. – 377 с.
