Обострение геополитических и экономических противоречий между великими державами в начале ХХ века вызвало целый ряд войн и вооруженных конфликтов. Одной из таких войн явилась русско-японская война, причиной которой стало стремление каждой из сторон усилить свое влияние на Дальнем Востоке и в Китае, обеспечить контроль над побережьем Тихого океана.
Патриотические настроения офицерства были столь сильны, что многие из служивших в других регионах брали отпуска и самостоятельно уезжали воевать в передовые отряды русских войск. Один из офицеров писал о своих товарищах: «…все лучшее, смелое, энергичное хлынуло на войну…перед глазами, стояла яркая, светлая цель – защитить Родину, пожертвовать собой ради нее» [1, с. 203].
Известны примеры, когда родители офицеров обращались к вышестоящему командованию с прошением об освобождении их сыновей от командировки на Дальний Восток, в связи с тем, что другие их сыновья уже находились в рядах сражавшихся войск. С такой просьбой – без ведома сыновей – к командующему войсками Виленского военного округа обратились родители поручика Озевича и подпоручика Бенинсона. Командование предложило офицерам удовлетворить просьбу их родителей, однако они заявили, что не могут отказаться от участия в боевых действиях и выполнят свой долг перед Родиной [2, с. 511].
Представляется, что готовность пожертвовать собой во имя высшей нравственной ценности – любви к Отечеству – свидетельствовала о высокой духовности офицерства. Не случайно известный военный ученый начала ХХ столетия генерал-лейтенант Н.Н. Головин утверждал: «…духовная сторона играет в боевой деятельности человека большее значение, чем в какой-либо другой отрасли его деятельности» [3].
Именно через призму духовности, прежде всего, надо рассматривать героизм и воинскую доблесть, проявленные русским офицерством на полях сражений, ибо ничто иное не может побудить человека выполнять свой долг, презирая опасность и саму смерть. Другие факторы – стремление сделать карьеру, добиться материального достатка, получить награды, желание прославиться и т.п. не могли заставить жертвовать жизнью.
Конечно, на войне оказывались разные люди; в их числе были некоторые офицеры запаса, не скрывавшие нежелания служить, ведшие себя трусливо, прятавшиеся за спины солдат и всячески добивавшиеся высылки из действующей армии [1, с. 203].
Однако не эти чужеродные элементы определяли лицо русского офицерства, всегда отличавшегося личной доблестью. Вот лишь некоторые примеры исполнения воинского долга в годы русско-японской войны.
В бою под Ляояном в июле 1904 года командир 2-й батареи 9-й Восточно-Сибирской артиллерийской бригады подполковник Пащенко, раненый в руку и контуженный, оставался в строю в течение всех 14 часов боя, искусно руководя огнем своей батареи [4, с. 246].
В августе 1904 года штабс-капитан 3-й Восточно-Сибирской артиллерийской бригады Соколовский, вступив за выбытием старших офицеров в командование батареей, несмотря на страшный огонь из 44 орудий противника по его батарее, продолжал действовать длительное время, потерял 75 процентов орудийной прислуги, но огонь не прекращал ни на минуту [5, с. 194.]
В феврале 1905 г. в сражении под Мукденом, было окружено несколько рот 55 пехотного Подольского полка. Командир полка полковник Васильев передал знамя ординарцам, чтобы те вынесли его к своим; остальной личный состав прикрывал их отход. Погибли все, полковника Васильева японцы подняли на штыки, но стяг не попал в руки врага [6, с. 382].
Зимой 1905 года 97-й пехотный Лифляндский полк, которым командовал полковник А. Молотков, для предотвращения прорыва японцев в наш тыл пошел в штыковую атаку. Командир полка в ходе атаки получил 5 ран, но позволил вынести себя с поля боя лишь после закрепления за русскими войсками отбитого участка [7, с. 287]
Следует подчеркнуть: отказ раненых офицеров покидать поле боя, был массовым явлением. Например, сохранился список офицеров 1-го Сибирского армейского корпуса, раненых и контуженых в боях 12-15 января 1905 года и оставшихся в строю. В списке 27 человек, причем, как указывается в документе, легкораненые и легко контуженные в список не включены [8, л. 254 – 255 об.]
Подобных примеров множество; отметим также, что было немало случаев, когда офицеры, не долечившись после ранений, возвращались в свои части, вопреки требованиям врачей. Например, так поступили три офицера 124-го пехотного Воронежского полка. Одному из них, капитану П.А. Носкову после ранения, выше локтя ампутировали руку, но он не поехал домой, а вместе с другими вернулся в полк, который в это время вел активные боевые действия [9, с. 533].
Подчеркнем: в ходе боевых действий отличились многие выходцы из Беларуси. Приведем лишь несколько примеров. Так, золотым оружием с надписью «За храбрость» был награжден командир 2-й бригады 5-й стрелковой дивизии Н.Н. Юденич, выходец из дворян Минской губернии [10, с. 258]. Душой обороны Порт-Артура был погибший при защите крепости генерал-лейтенант Р. И. Кондратенко, выпускник Полоцкого кадетского корпуса.
Геройски сражались офицеры Гродненского гарнизона из 26-й артиллерийской бригады, 101-го пехотного Пермского полка, 102-го пехотного Вятского полка, 103-го пехотного Петрозаводского полка, 171-го пехотного Кобринского полка. Имена 14 погибших на той войне офицеров – гродненцев выбиты на мемориальных досках, находящихся в Свято-Покровском кафедральном соборе по ул. Ожешко. Более того, сам храм построен в честь всех воинов Гродненского гарнизона, павших в русско-японскую войну.
Подтверждением личной доблести громадного большинства офицеров является и тот факт, что, например, в 1-й Манчжурской армии процент убитых и раненых офицеров составил 91%, в то время как солдат – 67 % [11, с. 345].
Проливая кровь за Отечество, офицеры знали об антигосударственных действиях либеральных и революционных кругов, раскалывавших общество и разлагавших армию, содействовавших, тем самым, ослаблению нашей армии. Однако, несмотря ни на что, русские офицеры выполняли свой долг. Свидетельством их героизма являются боевые награды, полученные офицерами. К 1 октября 1905 г. ордена и наградное оружие выдавались 14 886 раз. В числе этих наград имелись все ордена Российской империи, за исключением ордена Св. Андрея Первозванного. Число награжденных самым почетным орденом – орденом Св. Георгия, выдававшимся за доблесть, проявленную исключительно на поле боя – составило 256 человек. 10 человек из них получили орден Св. Георгия 3-й степени. Золотое оружие «За храбрость», украшенное бриллиантами, было вручено четырем генералам, без украшений – 406 офицерам [12, с. 26, 27].
Как известно, Российская империя проиграла войну по причинам политического, экономического, социального, военного характера. Одной из причин поражения была и относительная военная слабость русской армии, в том числе, недостаточная подготовленность высшего командного звена (на уровне от начальника дивизии и выше) к ведению современной войны. Однако виновными в этом были не офицеры, которые независимо от чинов и занимаемых должностей, не могли влиять на военную политику государства. Известный политик того времени А. И. Гучков в докладе на заседании Государственной Думы в мае 1908 года в этой связи отмечал, что «главной виновницей наших военных неудач была…не армия, по крайней мере, она не виновата в первую голову». Основными виновниками докладчик назвал правительство и общество: правительство не озаботилось правильной постановкой военного дела, не отдало себе отчет в серьезности положения на Дальнем Востоке, а общество «действовало во все время войны деморализующим образом на армию», отнимая «последнюю бодрость, остаток энергии, остаток веры» [13, с.5].
Таким образом, в ходе войны с одной из сильнейших в военном отношении держав мира офицеры Русской Армии показали образцы выполнения присяги и воинского долга перед Родиной
